Падшие в небеса.1937. Ярослав Питерский

неподготовленных к допросу привозим! Говорят, возиться долго приходится! А нас премии лишат! Так что и скажи вот так Свиридову!

      – Я-то скажу, а вот салон все равно чистить мне! Мне! Берите тогда с собой тряпки, какие и кладите их! Чтобы кровь мне тут не оттирать потом!

      «Эмка» надрывно урчала, словно поддерживая водителя. Строптивые звуки мотора заставили старлея и лейтенанта замолчать. Павел застонал. Но он старался это делать как можно тише. Этот разговор. Страшные рассуждения! Залитый кровью салон и премия за подготовку к допросам. «Вот они – справедливые органы НКВД! Вот они – соколы Ежова! Ими так гордится страна?! Неужели они все такие? Нет, не может быть! Неужели товарищ Сталин не знает, что творят эти холуи в Красноярске? А может, они творят это по всей стране? Нет! Нет! Товарищ Сталин просто не знает! Он не может знать! А если он узнает, то наверняка эти подонки попадут сами в тюрьму! – с ужасом думал Павел. – Что будет со мной? А Вера? А ребенок, который должен родиться? Неужели вот так, ни за что? Нет! Они должны разобраться! Неужели в НКВД работают только изверги? Неужели там нет справедливых и честных людей? Есть, конечно, есть! И они разберутся и отпустят! И потом накажут этих сволочей! Дайте только срок!»

      Машину качало на поворотах. Павел краем глаза увидел, что они подъезжают к зданию городской тюрьмы. Издалека оно напоминало крепость. Высокие ворота и толстые стены. Конусообразная крыша и, словно бойницы, окна, заделанные железными листами. Тюрьму в Красноярске построили еще при правлении Екатерины второй. За двести лет через ее казематы прошли тысячи заключенных, каторжников, декабристов и революционеров. Тюрьма долго была самым высоким зданием в городе. Стены этого мрачного заведения почему-то во времена всех правлений царей и императриц белили в белый цвет. От этого темница выглядела как-то нелепо. Не были исключением и большевики. Коммунисты не стали ничего мудрить, а отдали дань исторической традиции и менять цвет, на стенах, тоже не решились. Вот поэтому местные жители и обитатели называли тюрьму «Белым лебедем». То ли за стремление к свободе, которой постоянно не хватало на земле многострадальной матушки России, то ли в издевательстве над властью, сажавшей за стены этого сооружения людей. Ведь «Белый лебедь» – это воплощение чего-то светлого и непорочного. Лебедя нельзя лишить свободы, даже если посадить в клетку. Лебедь просто умрет в неволе!

      «Эмка» подъехала к большим кованым воротам. Старлей выскочил из машины и подбежал к маленькой дверке в стене. В отрытое окошко сунул какие-то бумаги. Дверь скрипнула и открылась, старлей исчез внутри.

      Минуты тянулись долго. Водитель нервничал и ругался:

      – Да что они там?! Каждую ночь по три раза ездим! Неужели не могут запомнить? Завтра ночью опять, что ли, документы будут смотреть? А? Непорядок это!

      Лейтенант тяжело вздохнул и ответил:

      – Да они должны проверить каждую бумагу. Каждую! Им тоже по шапке попадет, если что не так. Режимный объект как-никак!

      Из двери выскочил старлей. Торопливым шагом вернулся к машине. Сел на переднее сидение. От офицера повеяло холодом.

      – Сейчас