Падшие в небеса.1937. Ярослав Питерский

за плечи, громко спросил:

      – Ты о чем, Вера? Что случилось? Что с папой? Кого забрали? Объясни мне, Вера! Что с тобой?

      Девушка притихла. Перестала рыдать. Лишь слезы катились по щекам. Вера смотрела в глаза Павла и молчала. Ее губы тряслись.

      – Вера, кого забрали? Ты меня слышишь? Что с тобой?

      Девушка всхлипнула и тихо сказала:

      – Они забрали его, Паша. Они его увели. Ночью. Под утро. Пришли и увели.

      – Кого увели? Куда? Ты можешь мне все толком объяснить?!

      Щукина грустно улыбнулась и, смахнув слезу, ответила:

      – Они арестовали папу. Понимаешь, Павел, они пришли и арестовали папу! Прямо ночью. А потом, потом они все перевернули в нашем доме! Они делали обыск! Понимаешь, Паша?! Они делали обыск! А наши соседи стояли и смотрели!

      Павел обомлел. Отец его любимой девушки арестован! Павел Иванович Щукин, потомственный рабочий, арестован! Нет, это какое-то сумасшествие! Клюфт в оцепенении смотрел на Веру. Павел тихо спросил:

      – За что? За что его арестовали?

      Вера зло ухмыльнулась. Она тяжело вздохнула и опустила голову. Щукина разглядывала снег под ногами, боясь поднять глаза и посмотреть на Павла. Девушка пожала плечами и обреченно, с металлом в голосе, ответила:

      – За то! За то, что всех арестовывают в последнее время!

      – Что ты говоришь, Вера? За что? За что арестовывают всех? Ты о чем? Кого «всех»?

      Павел заметил – она преобразилась в один миг. Вдруг стала спокойной. Из убитой горем девушки превратилась в безразличную ко всему окружающему женщину. Вера больше не плакала. Напротив, слегка улыбалась, ковыряла носком своих полусапожек утоптанный снег на тротуаре.

      – Его арестовали, Паша, за пособничество шпионам. Дяде Леве Розенштейну. Они так говорят. Я тебе ведь рассказывала, что до этого дядю Леву арестовали? Так вот, теперь пришли за моим отцом! Паша! Ты понимаешь?

      – Нет, я, напротив, ничего не понимаю! Как твой отец может быть пособником шпионов? Он ведь коммунист? Он в гражданскую воевал с Колчаком! Как такое вообще может быть? Нет, это ерунда какая-то! Они просто ошиблись! Они разберутся! Они все выяснят!

      – Да ничего они не выяснят! – Вера сказала это обреченно, словно смирившись с участью отца.

      Щукина махнула рукой и, ухмыльнувшись, добавила:

      – Кстати, дядя Лева тоже воевал в гражданскую с Колчаком…

      Павел стоял и не знал, как себя вести. Он не знал, что ответить любимому ему человеку. Вера, почувствовав это, обняла Клюфта за шею руками и, прижавшись всем телом, прошептала на ухо:

      – Мне страшно, Паша! Мне страшно! Что с нами будет? Что с нами будет, Паша? Мне страшно!

      – Вера, перестань, Верочка, все будет нормально! – Павел поцеловал ее в шею.

      – Нет, Паша. Ничего нормально не будет! Мне страшно! Что будет с нашим ребенком? Паша? Что будет с нашей страной?

      – Вера, ты о чем? Что ты говоришь? Ты просто устала! Ты переутомилась, перенервничала! Тебе надо отдохнуть! Что мы тут стоим, пойдем ко мне домой! Пойдем, Верочка!

      Павел аккуратно отстранил девушку от себя, посмотрев в ее