Спящие. Иван Митряйкин

и способами. Об этом ему напоминала постоянно находящаяся рядом, порядком надоевшая физиономия личного помощника. Помощник он хороший, жаль только, что не помощник совсем, а хозяин или точнее хозяйский пес. А он – лидер страны, не так давно умом и силой взявший власть, подчинился. И не только он, всем так называемым хозяевам планеты, пришлось это сделать. Где-то в глубине души он надеялся, что подготовка займет больше времени, больше, чем ему отмерено судьбой. Не повезло, все началось сегодня.

      Он положил трубку, кивнул так называемому помощнику, как бы говоря: «Все, пришло ваше время», а сам приказал водителю отвезти его к ней. Отпустил охрану. Кому он теперь нужен? Тихо вошел в спальню. Она спала, раскинувшись на полкровати, а рядом, закутавшись в одеяло, лежала дочка, как всегда сбежала от няни к маме. Он аккуратно разделся, лег между ними, обнял обоих. Дочка заворочалась, толкаясь локтями и коленями. Проснулась, открыла сонные глаза.

      – Папа привет. А мы уже спим.

      – Да, я вижу. Спи. Спокойной ночи.

      Глава первая

      – Вот скоты, – Светлана со злостью швырнула сумочку на диван, – вот ублюдки.

      – Что тебя так расстроило, дорогая? – я оторвался от монитора.

      – Эти, эти… – она не могла подобрать нематерные слова, чтобы выразить свое негодование, и наконец, как выплюнула – журналисты!

      – Журналисты обматерили Киркорова? – я честно попытался разрядить обстановку. Не получилось.

      – Я вчера тебе рассказывала про новое заболевание. Помнишь?

      – Что-то там со сном связанно, – припомнил я, – и что?

      – В связи с неизвестной природой возникновения, скоростью распространения, и с тем, что из заснувших еще никто не проснулся, принято решение считать это заболевание опасным вирусом.

      – А журналисты? – напомнил я.

      – Вот именно! Журналисты пронюхали и дали ему название. Знаешь какое?

      – Удиви меня.

      – Степашка.

      – Ээээ, это тот Степашка, который из «Спокойной ночи малыши»?

      – Да, в связи с тем, что люди засыпают и не просыпаются.

      – Как-то неприятно, милый кролик, а тут такое… – Да, согласен. Этот подзатыльник я заработал честно, но тут же о нем забыл.

      – Через два-три дня всех на карантин, – огорошила меня супруга.

      – А вот это уже не смешно.

      Моя жена, Светлана, сотрудник центра эпидемиологии – после последней пандемии, отправившей население планеты в очередной строгий карантин – к эпидемиям, соблюдению правил личной и общественной гигиены относилась крайне серьезно. И, как правило, над ними не шутила.

      – Так откуда эта гадость к нам пришла?

      – Я точно не знаю. Это что-то новое, такого раньше не было.

      – Разбираться вы будете?

      – Нет, мы только в помощь. Ответственность на военных. Завтра встреча, будем решать.

      Знал я такую помощь, теперь они будут делать всю работу, и жену я дома не увижу до конца карантина. Такое уже было. Я хотел расспросить поподробнее, но не успел.

      «Что ж ты опять начинаешь, твою мать», – раздались вопли из-за стены, и тут же следом включилась музыка, громко, чтобы заглушить скандал.

      – Проснулись, – протянула Светлана. – Антон, ты им скажи, чтобы по ночам не орали, ты дрыхнешь, а я не могу уснуть.

      – У меня просто большой опыт жизни в коллективе. А ты выросла в своем доме, в отдельной комнате. Вот отсюда вся твоя неприспособленность к нашей суровой реальности.

      Общага есть общага. Жизнь в ней отличается от жизни в квартире, а про частный дом я уже совсем молчу. Но мне с женой «повезло» жить в общежитии. Отдельная квартира пока не светила. Хорошо, что это было теплое, недавно отремонтированное здание. Да и жильцы собрались, в большинстве своем, из молодежи. В основном народ семейный, не особо пьющий. Если не считать дядю Федю с пятого этажа, дворничиху Нину, да сантехника Серегу, который жил с нами по соседству. Серега был человек неплохой, добрый и безвольный, из-за чего и страдал. Его жена, смазливая официанточка из второсортного кафе, имела плохую, но устойчивую привычку не ночевать дома. Не всегда конечно, нет, но с завидным постоянством. Серегу это дело напрягало, но слабый характер, алкоголизм и двое малолетних детей, не давали ему сделать решительный шаг. Да и ругался он только в пьяном состоянии, как я подозреваю, для этого и пил, чтобы набраться смелости. Но его жену, Наталью, это давно не пугало. Она поглядывала на него свысока, и пренебрежительно покачивая четвертым размером молчала. Это злило Серегу еще больше.

      Я постучал ногой в двери – ноль эмоций. Только грохочет музыка. Господи, с какого караоке они принесли эти записи, какой-то сборник подстольного шансона. Выйдя в коридор, открыл электрощиток и вырубил соседям свет. Благословенная тишина. Вернулся в коридор и стал ждать. Сначала за дверью раздался шорох, меня пытались рассмотреть в глазок, потом щелкнул замок, и Серега, угрожающе дыша обновленным перегаром, высунул голову в образовавшуюся щель.

      – А,