Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы. Диана Гэблдон

было довольно мало, и везде вели официальные реестры. Что ж тут неясного?

      Не найдя понимания ни у удивленной Фионы, ни у мрачной Брианны, он наконец перевел взгляд на меня.

      – Раз он оказался в тюрьме, я сумею его найти.

      Роджер повернулся к книжным стеллажам до потолка, занимавшим три стены кабинета из четырех, и окинул их взглядом. Там хранились материалы, связанные с тайнами якобитов, которые собрал еще покойный преподобный Уэйкфилд.

      – Он там, – негромко сказал Роджер. – В тюремных реестрах. В подлинных документах. Разве вы до сих пор этого не поняли? – вновь спросил он меня. – До сих пор мы узнавали о нем что-то лишь из мемуаров неизвестной степени достоверности. Однако в момент, когда он попал под суд и в тюрьму, его биография стала включена в историю. Его имя оказалось в исторических документах, и мы непременно его там найдем!

      – И узнаем, что произошло потом, – выдохнула Брианна. – Когда его отпустили.

      Роджер крепко сжал губы, отгоняя продолжение, пришедшее ему, как и мне, в голову: «Или когда он умер».

      – Да, именно так, – произнес он, взяв Брианну за руку и в то же время поймав мой взгляд. – Когда его отпустили.

      Вера Роджера в документы оставалась крепкой и через неделю. Этого, однако, нельзя было сказать об антикварном столе восемнадцатого века в кабинете преподобного Уэйкфилда: под необычной тяжестью его тонкие ножки дрожали и опасно поскрипывали.

      Как правило, на этот инкрустированный столик не ставили ничего тяжелее небольшой настольной лампы и коллекции древностей, принадлежавшей преподобному; теперь стол изнемогал под тяжестью груза, так как прочие горизонтальные поверхности кабинета сплошь были покрыты бумажками, журналами, книгами и толстыми пакетами, присланными из исторических обществ, университетов и всех научных библиотек Англии, Шотландии и Ирландии.

      – Если ты положишь сюда хоть одну страницу, он развалится, – заметила Клэр, когда Роджер задумчиво попытался положить на столик еще одну папку.

      – А? Да, точно.

      Папка повисла в воздухе; Роджер тщетно огляделся в поисках свободного места и в конце концов положил папку себе под ноги.

      – Я только что закончила с Уэнтуортом, – сообщила Клэр, показав вытянутой ногой на накренившуюся стопку на полу. – Записи Бервика пришли?

      – Да, сегодня утром. Куда это я их сунул?

      Роджер растерянно огляделся и потер лоб, надеясь сосредоточиться. Кабинет напоминал Александрийскую библиотеку времен разграбления, непосредственно перед моментом, как к книгам был поднесен первый факел. В поисках любого упоминания Фрэзера Роджер всю неделю по десять часов в день изучал рукописные реестры, письма, записные книжки и дневники англичан, и теперь он чувствовал, что в глаза словно насыпали песку.

      – Голубой конверт, – произнес он. – Я точно помню, что документы пришли, и отлично запомнил голубой конверт. Он пришел от Макаллистера, профессора истории из Тринити-колледжа в Кембридже, это у них приняты такие