Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы. Диана Гэблдон

отчаянно, страшно захлебываясь. Я скинула с себя одеяло и понеслась к ней с таким же ужасом, какой переживала на войне во время воздушной тревоги.

      Миновав холодный коридор, я попала в детскую. Трехмесячная Брианна лежала на спине и вопила изо всех сил. Голова у меня от недосыпа варила не слишком, поэтому я даже не сразу поняла, что, когда я уходила в прошлый раз, младенец лежал на животе.

      – Радость моя! Ты перевернулась! Сама?

      Брианна, напуганная собственной храбростью, замотала розовыми кулачками и, зажмурившись, закричала еще громче.

      Я взяла ее на руки и стала гладить спинку, бормоча в рыжую пушистую макушку:

      – Моя радость, мое сокровище. Какая умница!

      – Что у нас такое? Что случилось?

      Из ванной вышел Фрэнк, вытиравший полотенцем голову. Еще одно полотенце он повязал на бедрах.

      – Что-нибудь случилось с Брианной?

      И обеспокоенно направился к нам. Ближе к родам мы оба волновались, Фрэнк раздражался, я нервничала. Мы не знали, как будут развиваться наши отношения, когда на свет появится ребенок Джейми Фрэзера. Однако когда нянька вынула Брианну из колыбели и вручила Фрэнку со словами «Вот она, папина дочка», на его лице нельзя было прочесть ни следа недовольства. А когда он посмотрел на маленькое личико, напоминавшее бутон розы, весь вид его выражал удивление и нежность. Не прошло и недели, как малышка полностью его покорила.

      Улыбаясь, я обернулась к нему.

      – Она перевернулась! Сама!

      – Да что ты?

      Фрэнк провел рукой по восторженному лицу.

      – А не рановато?

      – Именно что рановато. Если верить доктору Споку, переворачиваться она должна только через месяц!

      – Да что он понимает, твой доктор Спок? Иди-ка сюда, моя красавица, поцелуй папу, раз уж ты такая удивительная умница.

      Он поднял нежное маленькое тело в удобных розовых ползунках и поцеловал в нос-кнопку. Брианна чихнула, и оба мы рассмеялись.

      Неожиданно мой смех оборвался: я сообразила, что рассмеялась впервые почти за год, причем впервые – вместе с Фрэнком.

      Он тоже это понял – я поймала его взгляд над макушкой Брианны. Его карие глаза были полны нежности. Я несколько смущенно улыбнулась и тут поняла, что Фрэнк – почти голый: капли воды блестели на его мускулистых плечах и сверкали на гладкой загорелой груди.

      Блаженное чувство пресек какой-то сильный запах.

      Кофе!

      Без предисловий сунув Бри мне, Фрэнк бросился на кухню, причем свалил полотенца кучей возле моих ног. Улыбнувшись при виде сверкнувшего зада, такого белого по сравнению с загорелой спиной, я, с девочкой на руках, отправилась туда же.

      Голый Фрэнк стоял у раковины в ароматном паре от сгоревшего кофейника.

      – Может, чаю? – спросила я, удобно придерживая одной рукой Брианну у своего бедра, а другой шаря в шкафу. – Правда, с бергамотом не осталось, есть только «Липтон» в пакетиках.

      Фрэнк скроил рожу: англичанин до мозга костей, он скорее стал