Развод. Цена нелюбви. Инга Максимовская

мне угрожаете? – боже, он так спокоен, а я готова забиться в угол и начать плакать от страха.– Я при исполнении, господин Половцев. В отделе знают мое местонахождение. И мне очень не хочется сейчас переломать ваших молодцов. Поверьте, я могу это сделать. А потом еще заведу на вас дело о противодействии работе органов, попытке подкупа и удержании женщины, без ее на то согласия.

      – Это моя сноха. И она пришла в гости,– улыбается Алексей Николаевич, смотрит на меня так, что я превращаюсь в ледяную глыбу.– Да ведь, Ирочка? Скажи господину полицейскому, что все в порядке.

      Я киваю, как болванчик, совсем забыв все слова.

      – Поэтому вы заперли ее? Пойдемте, мадам.

      – Меня зовут Ирина Игоревна,– пищу я, очень надеясь, что спаситель не уйдет сейчас, бросив меня тут.

      – Я это учту. Пройдемте, Ирина Игоревна. Вы должны подписать документы. А то сбежали в прошлый раз, а мне волокиты. Отписывайся потом, что вещдоки пропали. Кляп, например.

      – Дочка, я думаю, что ты все таки будешь благоразумной, – снова гипнотизирует меня взглядом Половцев старший. А может и вправду просто плюнуть на все и снова вернуться в жизнь без проблем? Только вот уважать себя тогда я перестану. А это путь в бездну.

      – Назовите номер участка, я пришлю адвоката для моей снохи, – словно сквозь вату слышу слова свекра.

      – В этом нет необходимости,– буркнул Северцев.– Верну вашу дочу в целости и сохранности.

      Перевожу дух, только оказавшись на улице. Чертовы туфли на шпильке, семеню за своим спасителем, как привязанная.

      – Спасибо.

      – Спасибо не булькает. Слушай. Апельсинка…

      – Ирина Игоревна.

      – Не важно. Что ты ко мне пристала?

      – Так это же вы приехали меня спасать.

      – Дурак потому что, – наконец останавливается Северцев. Я не успеваю затормозить. Врезаюсь в его, словно вываянное из камня, тело.– Просто не проспался еще, вот и полез на рожон. У меня погоны на дуршлаг скоро похожи станут. И все из-за тебя.

      – Ну и не приезжал бы, тоже мне доблестный рыцарь, – обидно мне. И не понятно от чего. Кто он такой-то, этот хам облезлый? Подумаешь, спаситель. Раком до Москвы такого быдла не переставить. Я заковыляла в сторону дороги. Сейчас поймаю такси и…

      – Далеко собралась?

      –Твое какое собачье дело? К подруге поеду.

      – Действительно, чего это я? Рисковал карьерой, здоровьем, ради дуры. Никакого. Поезжай, деточка. Там тебя и примут сразу. Заждались уж поди.

      Черт, он прав. Я замерла на месте. Осознание, что идти то мне и некуда словно бетонная плита обрушилось на мою растрепанную голову.

      – Ну, пока. Не звони мне больше.– равнодушно хмыкнул мерзкий нахал и зашагал по тротуару развязной походкой. Паразит.

      – Стой,– жалко простонала я.– Да постой же. Слушай, Северцев…

      – Надо же, ваше Высокоблагородие соизволили запомнить фамилию холопа жалкого. Даже интересно.

      – Помоги мне,– о, да. Опускаюсь все ниже и ниже. Но деваться то мне некуда. И кроме этого