Миллионы не моего отца. Екатерина Басманова

дверь. Показался Семен, один из смирновских охранников. Чинно, без спешки он проследовал к машине.

      – Здравствуй, Вадим! Давно тебя не видел. А в доме и нет никого, кроме меня, – произнес этот седоусый отставной военный, глядя не столько на Вадима, сколько на его сопровождающего.

      «Колючий старик, – подумал Бавыкин, – небось, вохровец».

      – Ты по какому-то делу? – спросил Семен.

      – Я по делу, – ответил Вадим нетерпеливо и кратко. – Открой ворота – мы заедем.

      Семен задумался, напрягая лоб:

      – Тебя я могу впустить – ты муж Елизаветы Георгиевны, а вот кто с тобой рядом?

      – А тебе ли не все равно, папаша, кто я? – взвился Бавыкин.

      – Я здесь все охраняю, – пояснил Семен, выдерживая прежний спокойный тон.

      – А мы не украдем.

      – Послушай, Семен, давай мы заедем, а там разберемся, – увещевающе попросил Вадим.

      – Елизавета Георгиевна велела посторонних не пускать.

      – Лиза – так она здесь?! – воскликнул Вадим.

      – Она была здесь пару недель назад – приезжала на похороны отца. Тебя я на похоронах не видел.

      Пропустив упрек мимо ушей, Вадим с нетерпением продолжал:

      – А уехала куда?

      – Не знаю, не посвятила меня в планы.

      – В Россию или за границу?

      – Говорю же, не знаю.

      – Послушай, – обратился к Бавыкину Вадим, – давай ты пока здесь подождешь, а я пойду в дом и попытаюсь выяснить, куда уехала Лиза.

      – Чего это? – возмутился Бавыкин. – С какой это стати?

      – Ну, видишь, Семен не пустит тебя.

      – Э-э-э, – поманил Бавыкин охранника, – ты чего самоуправствуешь? Я вообще-то с ним, друг семьи, так сказать.

      Но Семен не удостоил его ответом.

      – Ты напрасно плохо о нас думаешь. Я, может, из органов, – заветная корочка раскрылась перед носом Семена.

      Семен с прищуром осмотрел удостоверение рязанского омоновца:

      – Корка у тебя, может, и ментовская, а рожа – бандитская, – заключил он. – Без постановления не пущу. Вадим, проезжай один, если хочешь.

      – Я из машины не вылезу, – запротестовал Бавыкин, – вон, накрапывает – стоять тут под дождем.

      Вадим хлопнул дверцей «камри» и последовал за Семеном за забор.

      – Старая вохра, – проворчал Бавыкин им вслед.

      Оказавшись в доме Смирнова, Вадим вновь испытал смешанное чувство победы и поражения: надменный и самоуверенный хозяин был мертв, а Вадим – жив, однако он так и не стал хозяином дома. Как много Вадим потерял: если бы с Лизой он повел себя по-другому, в его жизни сейчас не было Бавыкина и неоплатных долгов, а был бы этот дом, неограниченный счет в банке и красивая, пускай и сумасбродная, жена. Если бы он тогда послушал Смирнова и, позабыв о гордости, поехал за Лизой, или хотя бы взял у Смирнова ее адрес в Аликанте, – сейчас были бы идеи, где ее искать. То, что пришлось выдумывать план присвоения Лизиного наследства и вовлекать в это дело Бавыкина,