Миллионы не моего отца. Екатерина Басманова

нажал на звонок еще. Дверь приоткрылась, и в щели показалось скверно разившее дешевой сигаретой пацанско-мужицкое лицо. Вздернутый нос, совсем как на портретах императора Павла Первого, не добавлял лицу благородства.

      – Тебе чего? – недобро поинтересовались у Михаила.

      – Мне? – стушевался Михаил. – Мне Лизу Смирнову.

      – А ты ей кто?

      «Стоп, а сам ты кто такой?» Михаилу совсем не хотелось посвящать в свои дела постороннего. Говоривший с ним мог оказаться кем угодно: от охранника до строителя-славянина. Только на родственника мажорки Смирновой он не походил.

      – Мы с Елизаветой Георгиевной не знакомы.

      – Ну и? – по-солдатски стриженая голова не покидала дверной щели, лицо выразительно хмурилось, но Михаил не спешил отвечать. – А ну-ка зайди!

      Михаил и пикнуть не успел, как сильная лапа схватила его за ворот куртки и втащила в квартиру, грубо и возмутительно. Михаил был готов уже сопротивляться физически, хотя в спортивных преимуществах человека с крепкими руками и стрижкой бокс сомневаться не приходилось.

      – Вадик, ты этого чела знаешь?! – крикнул нахал, удерживая Михаила у стены.

      В арочном проеме коридора, утопающем в беспорядке вышвырнутых из шкафа вещей, появился молодой человек, худощавый и светловолосый, с лицом выразительно грустным:

      – В первый раз вижу!

      Кем могли быть эти люди? Глядя на россыпь вещей, Михаил задумался: «Воры? – Воры не открыли бы мне дверь! Может, это обыск?»

      – Вы не из полиции? – спросил спортсмена Михаил.

      – Блин, а ты что такой догадливый? Ты-то вот кто такой, мне интересно знать?!

      – Я к Смирновой по личному делу.

      – Слышь, Вадик, по личному! – с насмешкой крикнул в комнату спортсмен. – Может, это любовник ее?

      – Послушайте, я Елизавете Георгиевне не любовник. Я сын Мещерского, если это имя говорит вам о чем-то.

      Вадик вновь возник в арке:

      – Сын Мещерского?

      – Да, его единственный сын, – с легким пафосом произнес Михаил.

      – Мещерский – это ведь кореш папаши ее? – спросил Вадика спортсмен. – Они вместе дела воротили. Не понимаю, почему тогда ты этого чела не знаешь?

      – Мы с отцом не общались… мало виделись в последнее время… они с мамой развелись, – промямлил Михаил.

      – Паспорт давай! – рявкнули ему.

      И едва Михаил осознал, что содержание паспорта не будет свидетельствовать в его пользу, чужая рука умело скользнула во внутренний карман куртки и извлекла документ.

      – Так, Старостин Михаил Викторович! – огласил спортсмен. – И как это понимать?! Ты развести, что ли, нас хочешь?! – лопатки Михаила ощутили чувствительный толчок о стену.

      – Это фамилия отчима, мать сменила фамилию мне…

      – Фамилию, значит, сменила, а отчество старое оставила?!

      – Отчима тоже зовут Виктор, – Михаил понимал, как все это неправдоподобно выглядит.

      – Не, ну ты посмотри! Парень, а ведь ты влип! – теперь настала очередь спортсмена предъявить документы. Перед