Миллионы не моего отца. Екатерина Басманова

так и что в этом плохого?

      – Она мне изменила.

      – Понятно, – смутился Михаил. Дальше расспрашивать ему совсем не хотелось, но Вадим явно желал продолжить сеанс семейных разоблачений. Он отхватил уже половину налитого в стакане коньяка.

      – И как ты думаешь, с кем? – Вадим интригующим, игривым взглядом посмотрел на Михаила.

      – Понятия не имею. Но думаю, что Лизу надо искать у любовника в таком случае, – сказал Михаил отрезвляюще резко.

      – У любовника, – Вадим сделал нежный акцент на последнем слове, – я уже искал. Нет ее там, и никто ничего не знает.

      – То есть она не к любовнику ушла, а так – в никуда? Как-то странно, – Михаил поднял глаза и еще раз посмотрел на портрет. «Такая женщина может». – А в документах ее не искал? Может, там есть какие-то намеки о том, где она находится?

      – Документы не изучал детально. Но если хочешь, ты посмотри, – Вадим подошел к белому секретеру и потянул за ручку: ворох бумаг посыпался вниз. – Бавыкин тут уже все разворошил. Деньги искал, собака.

      Старые коммунальные счета, выцветшие кассовые чеки, рекламные проспекты, атлас подмосковных дорог…

      – Важные свои документы она забрала, когда уходила, – пояснил Вадим.

      Несколько каталогов женской одежды, договор с интернет-провайдером, медицинская стоматологическая карта, стопка чужих визиток, инструкция от стиральной машинки… и вдруг в руках у Михаила оказалась ученическая, синяя с тиснением тетрадь.

      Михаил открыл и прочел на первой странице:

      «Я никогда не умела вести дневников. Как будто бы робела перед ними, не любила я белой бумаги.

      Я не сильно надеюсь, что что-то получится и теперь.

      Вот, я уже написала “что что-то”, а это некрасиво. А если зачеркну, то будет грязь. А если продолжу в том же духе писать ни о чем, то получится графомания.

      Вот, я уже оправдываюсь, – а перед кем?

      Точно читаю лекцию в огромной и пустой аудитории, и неловко от того, что никто не пришел, но в то же время всегда есть вероятность – кто-то притаился за дверью и подслушивает.

      А еще я слишком часто употребляю здесь “Я” – словно пытаюсь убедить других в его существовании. Сама же я сильно сомневаюсь в этом».

      20 апреля 2014 года

      – Что это? Посмотри, – сказал Михаил с легким смущением. Почерк в тетради был аккуратный, округлый, с хорошим нажимом. Почерк отличницы.

      – Это? – Вадим небрежно, веером пролистал тетрадь. – Это ее писанина. Выкинуть надо.

      – А я могу себе забрать?

      – Бери.

      * * *

      Все, что было у Михаила, когда он покинул квартиру на Большой Декабрьской, это номер телефона Смирновой, недоступного для звонков, адрес электронной почты и старый дневник. Все, что мог сделать Михаил, чтобы разыскать Лизу, – это написать ей электронное письмо и ждать. Но прежде он захотел познакомиться с Лизой получше.

      День подходил к концу, Михаил спустился в метро и с «Улицы 1905 года» поехал по сиреневой ветке прямиком в Выхино, где и проживал. Люди, чей день сегодня прошел