Зов сердца. Часть 1. Людмила Закалюжная

зачем-то пояснил начальник полиции и сдернул ткань.

      Если бы не платок, которым я зажала рот, то мой крик оглушил бы всех собравшихся. Темно-серое тело девушки лежало на полу полубоком. Русые волосы сбились клочьями на затылке, скрюченные руки, сжатые в кулаки, были связаны сзади. На теле – множественные колотые раны, порезы разной длины, словно убийца забавлялся, играл с жертвой. Рот оказался заткнут черным носком, а на правой ноге отсутствовала ступня. Все это было ужасно, и я ощущала, как к горлу подкатывала тошнота от смердящего запаха, который усиливался с каждым вдохом.

      Перед глазами неожиданно замелькали фотографии, они лежали на письменном столе в кабинете отца, прикрытые конвертом и записями, в которых я узнала размашистый почерк папы. Ведомая любопытством, я аккуратно достала одно фото и тут же его выронила. Взгляд быстро метнулся к другим, и я помнила, что тогда поразило: отсутствие правых ступней у всех жертв. С ужасом я смотрела на страшные снимки, мне бы убрать их, спрятать, как лежали. Завороженная страхом, я продолжала перебирать фотографии, пока не вошел отец.

      – Самира!

      От строгого голоса вздрогнула, вскочила с кожаного кресла, ощутив, как жар залил щеки.

      – Прости, папочка. Я пришла позвать тебя обедать, а тут… И я…

      Замолчала, склонив голову, чувствуя вину. Любопытство – злейший мой враг. Меня слегка колотило от увиденного. В шестнадцать лет я уже осознавала, что такое умереть. Хотя отец оберегал как мог. Долго не подпускал ко мне королевских видящих, пока его не убедили, что дочери надо обучаться «смотреть» на смерть как бы со стороны, не принимать на себя чужие образы.

      Тогда отец меня не наругал, но красноречивый взгляд сказал о многом. С тех пор я больше не переступала порог кабинета до того дня, когда я предала всех. Любовь меняет нас, делает лучше и поднимает высоко в небо или кидает в пропасть, из которой невозможно вырваться. Со мной случилось второе.

      – Мисс Вейн? – тихо позвал меня начальник полиции, и я вернулась в пыльное от муки помещение.

      Надушенный платок больше не спасал от смердящего запаха.

      – Сможете определить дату смерти? Хотя бы примерную?

      – Да, смогу, – пообещала я.

      – Патрик, подготовь пока соответствующие документы, чтобы мы все расписались, – велел мистер Джефф дознавателю.

      Тот спорить не стал, а чуть ли не бегом выбежал из помещения.

      – Что-то мне дурно, – прохрипел хозяин мельницы и высокомерно махнул рукой начальнику полиции. – Ноэль, поскорее тут закончите. Мне еще продезинфицировать здесь все нужно.

      Мистер Финч, пряча лицо под воротом рубашки, устремился к выходу.

      – Старый козел, – услышала, как пробормотал Ноэль.

      Мистер Джефф глубоко затянулся и выпустил облако дыма. Удивительно, но начальника полиции не беспокоил неприятный запах.

      – Приступайте, мисс Вейн.

      Я обошла девушку, присела на корточки так, чтобы мужчины не видели моего лица.

      – Не понимаю, зачем нам всем