Коммунизм. Олег Лукошин

Сущность его откуда проистекает. Отрекаюсь! Отрекаюсь от тяги сей мерзопакосной! Нет в деньгах счастья, в свободе лишь она и равенстве для всех. Изыдите, демоны, изыдите!

      Белоснежка с Кислой выдали партию трепетно-лучезарного хохота, Пятачок хмыкнул пару раз, Гарибальди криво усмехнулся.

      – Убери, – сунул я сумку Наташе обратно, – убери их к чёртовой матери. Пойдём танцевать лучше.

      Она задвинула сумку под диван и вскочила на ноги, тут же оказавшись в моих объятиях.

      – Революционеры тоже имеют право на отдых! – выдавал я лозунги. – Оттянемся по полной, товарищи! Борьбе конца и края нет, надо сил набираться и эмоций.

      Прижал Кислую к груди и повёл в ритме танго по комнате. Остановившись, изогнул её в дугу. Танго, это танго!

      Белоснежка, которая по жизни чумовая штучка и зажечь всегда пожалуйста, вытащила танцевать Пятачка. Тот что-то изображал. Антон вглядывался в работающий с отключенным звуком телевизор. Юмористы с певунами уже развлекали. Да уж, его фиг раскрутишь на веселье. Покарайте меня громы и молнии, но когда мы придём к власти, он станет гадким и унылым службистом-функционером, будет читать по бумажке скучные речи и превратится в итоге в нового Брежнева.

      – Дорогие друзья, соотечественники! – лысый, облезлый, скрюченный Путин выполнял до чёртиков заколебавшую его обязанность поздравлять российский народ с очередным Новым годом. – Прошедший год выдался для россиян непростым, мы столкнулись с новыми мировыми вызовами и экономическими потрясениями. Но в то же время он принёс нам много положительных моментов, принёс новые надежды…

      – Миллионов семь, я думаю, – отвечала мне Виктория. – Может, восемь. Так что это не для простых смертных.

      – Ну а непростым-то чего сбегать в Союз? – озвучивал я собственную мысль. – Им и здесь хорошо.

      – Не, не скажи, – возразил Борис. – У нас газета материал делала из той конторы, откуда в Союз отправляют – желающих полно. Точную цифру, правда, не назвали. Миллионеры, миллиардеры, всё у них здесь чики-поки – а всё равно в Союз хотят. Поверхностная статья, однако, получилась, всё засекречено же.

      – Не забывайте, что оттуда тоже сюда переселенцы прибывают, – вставил Антон. – Так что процесс взаимный.

      – Это пропаганда! – махнул я рукой. – Гнусная пропаганда. Ну кто, скажи мне на милость, захочет уехать из Советского Союза, где уже коммунизм, в эту долбанную капиталистическую Россию?

      – Ну, мало ли какие у людей соображения. Может, кого-то коммунизм не устраивает.

      – Да актёры это, – не сдавался я. – Им деньги платят за то, чтоб они изображали, как в Союзе плохо. Чтобы рождали в нас сомнения, что у коммунизма и обратная сторона есть. Репрессии, уничтожение инакомыслящих, Америку бедную разбомбили. Так это же всё правильно, это то, что и надо было сделать. С этими инакомыслящими, которые так и не дошли до понимания единственной правильности коммунистической идеи, которые не созрели до её величия, именно так и нужно поступать. Просто тамошние