Бремя верных. Книга первая. Корнеев Богдан

щитом случайный удар копья, но потом в лесу вдруг раздался такой неистовый вой, что десятник рухнул на колени, кривясь от адской боли и зажимая ладонями уши… Рядом падали его сотоварищи, катаясь по траве с гримасами боли на обезображенных страхом лицах. А сквозь стволы леса прямо им в лица полыхнуло ослепительное пламя…

      Глава 3. Древняя Монара

      Такие чудеса, что дыбом волоса.

      Славянская пословица

      Вспышку Белояр уловил за мгновение до того, как пришло осознание, что это – смерть и его, и его отряда. Он выкрикнул во всю мощь своих лёгких, не надеясь, впрочем, на то, что кто-то услышит, а уж тем более выполнит команду:

      – Ложись!

      И сам рухнул лицом в мокрую траву…

      Дружинники скорее внутренним чутьём, нежели слухом уловили приказ десятника, повалились кулями следом, прикрывая голову руками, только проводник Ерёма остался стоять столбом, глядя на то, как из темноты девственного леса выплывает, тянется к нему призрачное облако неведомой мари, чем-то напоминающее утренний туман над болотом.

      Истерично вскрикнули хазаре, те, что не успели увернуться от бестелесного касания неведомой магии, на их месте вспыхивали и тут же угасали оранжевые столбики пламени. Ерёма видел, как к нему приближается сама Смерть в пламенном обличье, но ничего не мог с собой поделать. Лёгкая, как дуновение утреннего ветерка, полупрозрачная вуаль коснулась последнего кочевника, обратив его в огненный столп, и вдруг замерла, не долетев до крестьянина каких-то пару саженей… Плеснула радугой искр – и опала…

      И Ерёма, закатив глаза, тоже в беспамятстве мешком сполз на траву там, где и стоял…

      Первым рискнул приподнять голову Волчок. Ему всегда не терпелось больше других то ли в силу возраста, то ли из-за своего беспокойного характера. Встав на четвереньки, разведчик быстро окинул взглядом окрестности, присвистнул:

      – Эки дела…

      Остальные тоже принялись подниматься, оправлять сброю17, переглядываться, чтобы убедиться, что все целы. К удивлению Белояра, целы оказались все, даже горе-проводник избежал удара странным колдовством, а что это именно чьи-то тёмные чары, десятник не сомневался.

      – Тихомир, – окликнул он гиганта, – пройдитесь-ка с Вольгой окрест, посмотрите, что тут было, кто на нас чары пытался наслать… Должны были остаться следы.

      – Эй, десятник, – окликнул от самого края леса Одинец, – глянь-ка, что тут сотворилось…

      Когда Белояр подошёл, то удивлённо крякнул: там, где ещё несколько мгновений назад стояли хазарские воины, были только кучки пепла вроде тех, что они нашли утром, когда входили в деревню. Кусты вокруг были опалены каким-то неистовым огнём. Ветви обуглены, словно бы здесь бушевал лесной пожар наподобие тех, что в жаркую пору подпаляют торфяники и не затухают, тлеют до зимних холодов.

      – Ох, матушки мои, – донеслось откуда-то с крайнего

17

Здесь – броню.