НашлаСь! Как найти путь к себе с помощью женской сумочки. Надя Риччи

и совесть меня совсем не мучила.

      Этот мешок с орехами был моей тайной и моим сокровищем. «Болгарин» с хитрой улыбкой стал его стражем, который по моей просьбе выдавал мне очередную порцию лакомства и снова закрывал свой «сим-сим». Никаких плохих последствий от переедания орехов я не помню, и тайна взаимоотношений с симпатичным «болгарином» оставалась не раскрыта до настоящего момента, а вкус фундука навсегда закрепился как вкус детства и периодически требуется моему организму именно для ритуала заботы о своем Внутреннем ребенке. Вот как почувствую, что хочется фундука, понятно, что пришло время снова позаботиться о моей маленькой Внутренней девочке.

      Еще комната с красным линолеумом всплывает в памяти, когда думаю о своем детском вокальном таланте. Лет с пяти я уже пела в хоре радио и телевидения. Мой дедушка Гриша, о котором расскажу чуть позже, очень вдохновился моим желанием петь. Поэтому однажды он привез с собой катушечный магнитофончик с подключаемым к нему микрофоном, чтобы записать, как я пою. Вместо фонограммы на другой катушке звучала моя любимая песня Высоцкого «Кони привередливые», а я с микрофоном на длинном проводе расхаживала по пустой комнате с красным линолеумом и пела дуэтом с Владимиром Семеновичем.

      Когда позже я слушала эту запись, то не могла поверить, что это мой голос. Он звучал так высоко и пронзительно, что, казалось, совершенно не подходил к песне. Но зато по характеру все было точно!

      Не знаю, что именно я понимала в словах этой песни, сомневаюсь, что много, но точно я проживала эти чувства, и они почему-то были мне близки.

      Словом, комната с красным полом играла своеобразную роль в моей маленькой жизни. Вот и в этот раз взрослые закрыли дверь на кухню, где сидели и говорили на недетские темы, и, видимо, сидели они не за пустым столом, судя по шумному смеху, я же была предоставлена сама себе. Вот как раз и момент для игры с сумочкой, решила я.

      Мне казалось, или на самом деле играла тихая приятная музыка, и я танцевала с сумочкой, то держа ее за ремешок, то вешая на плечо. Хотя это было не очень удобно, я справлялась, важнее было само действие. Только теперь я понимаю весь его символизм. Это было первое осознание своей принадлежности к женскому сословию! И проводником стала именно сумочка. Через много лет я поняла, как было важно для маленькой девочки убедиться, что она – женщина. Это был момент самоидентификации, который является неотъемлемой частью развития. Дальше мы уже развиваемся в своем направлении, которое выбрали.

      Но, как известно, если происходящее тянет на инициацию, оно должно сопровождаться событием, закрепляющим новое положение вещей. И такое событие произошло. Это было вовсе не то, чего я боялась, а боялась я, конечно же, разоблачения. И этот страх – важный момент инициации, страх нужен, ведь, по сути, ты готовишься умереть и возродиться, пусть и символически. И страх отвлекает тебя от другого, более страшного страха, это такая