Принцесса душ. Александра Кристо

ведьмой.

      – Когда, – задумчиво повторяю я.

      Теперь это больше похоже на «если бы».

      Что, если мы с Ноксом погибнем в огне? Что, если мне даже не придется быть с ним в одной комнате, когда это произойдет?

      Какая бы проклятая ошибка ни наложила на мою руку печать короля, когда я заглянула в будущее Нокса, это непредсказуемо. Я не могу поверить, что, спрятавшись от Нокса в своей башне, я буду в безопасности.

      Нравится мне это или нет, магия нас связала.

      Если я ничего не сделаю, через два дня мы оба умрем.

      Глаза Ирении сужаются.

      – Тебя что-то беспокоит, – произносит она. – Я не смогу подбодрить тебя, если ты мне не расскажешь. А с моей слабой защитой выбить тоже не удастся.

      – Ничего, – говорю я.

      – Лгунья.

      Ирения глядит как подруга, которая слишком хорошо меня знает. Моя единственная подруга.

      Она много лет работала в замке подмастерьем у портнихи. Раньше, когда ее мать трудилась на кухне, Ирения всегда оставляла мне кусок торта, который Теола никогда не давала съесть на воскресном ужине. Мы делили его пополам и не спали всю ночь, только ели и смеялись.

      Ирения рассказывала мне о другом конце острова, где она росла вместе с отцом-моряком, а я болтала о шпильке, которой взламывала замок в своей комнате и ночью ускользала в сады.

      У меня никогда раньше не было друга или кого-то схожего возраста, с кем можно было бы поговорить. Вкусив такое удовольствие единожды, я сильно к нему привязалась.

      После смерти Асдена Ирения сказала, что я должна продолжать тренировки, дабы почтить его память. Она предложила мне свою помощь в любое время дня и ночи.

      Хотела бы я рассказать ей о том, что происходит… Хранить видение в тайне слишком тяжело, но я не могу рисковать. Король не должен узнать.

      Он запирал меня в башне до тех пор, пока я не была готова стать настоящей ведьмой, и никогда не позволял посещать банкеты якобы для моей безопасности. Сирит пошел бы и на большее, но мне так хочется сохранить ту свободу, которую удалось обрести за его спиной.

      Если я собираюсь пережить эту неделю – этот месяц, – мне нужно провернуть все в одиночку.

      В конце концов, я наследница магии Сомниатис.

      Если кто-то и может обмануть смерть, так это я.

      – Еще один раунд, – объявляю я Ирении. – После этого поедим.

      Я подхожу к стене с мечами.

      Лучи летнего солнца льются сквозь богато украшенные окна, металл переливается на свету. Каждое оружие искусно изготовлено: одно легкое, а другое тяжелое и плотное.

      Но каждое из них в равной степени смертоносно.

      Я поднимаю руку и поглаживаю «ушастый» кинжал [1].

      Это небольшой золотой клинок с длинной черной рукоятью, украшенной драгоценным камнем и королевским гербом. Но больше всего мне нравится, что рукоять раздваивается на вершине.

      Большой палец идеально помещается в это пространство.

      Бросив быстрый взгляд на отвлекшуюся Ирению, я снимаю с крючка кинжал и просовываю его под

1

«Ушастый» кинжал – достаточно редкая и необычная форма кинжала, которая использовалась в эпоху позднего Средневековья и Возрождения. Он назван так потому, что рукоятка кинжала имеет очень характерную форму, чем-то напоминающую человеческое ухо.