Семь алмазов французского графа. Татьяна Иванова

чужой мужчина тащил Виталика за руку к поезду.

      – Мама, Зина, Котя! – то и дело повторял имена своих близких, трехлетний мальчик, желая дать понять чужому дяде, что без этих троих людей идти он никуда не желает.

      – Нет никого, мальчуган! – сказал, наконец, мужчина, остановившись и серьезно взглянув ребенку в глаза.

      – Неть? – недоверчиво переспросил мальчик, и на утвердительный кивок головы бородача, дал громкого ревака.

      Мужчина поднял его на руки и с жалостью прижал к себе.

      – Господи, куда ж ты теперь попадешь?!

      В этот момент прозвучал паровозный гудок, и мужчина, опомнившись, побежал к перрону с ребенком на руках, вливаясь в движущуюся туда же толпу.

      Они едва пробрались к одному из вагонов, и мужчина, перебивая гвалт голосов, обратился к проводнице, зависшей на подножке.

      – Девушка, у меня вот тут ребенок, чужой. Куда его?

      – Не знаю я. – Раздраженно ответила та. – У нас уже этих чужих пруд пруди! – вон, обращайтесь к сопровождающей. – И она указала в сторону пожилой толстушки, матерящей на все лады прущих в вагон неуемных пассажиров.

      – Я сказала, по – порядку, твою мать! По – порядку! Сами себе ноги хотите переломать? Что вы, как стадо баранов!

      «Да! Будь у нее в руках палка, перебила бы всех»! – глядя на нее, подумал мужчина и с жалостью взглянул на Виталика.

      «Доверь такой ребенка! Эх! А ничего не поделаешь, придется!»

      – Как хоть зовут тебя, малыш? – спросил он у Виталика.

      – Лалионов Виталий Махалыч! – бодро отрекомендовал себя мальчуган.

      – Да, иди, ты! – удивился мужчина.

      – А, может, ты и адрес свой знаешь? А?

      Виталик вопросительно на него посмотрел, явно не понимая вопроса.

      – Где ты живешь, знаешь? – пояснил ему бородач.

      – В Ленингладе. – Гордо сказал мальчуган.

      – А улица какая? Дом?

      – Виталик молчал.

      – Не знаешь! – констатировал мужчина. – Плохо, что мама тебе об этом не сказала.

      Услышав слово мама, Виталик вновь вспомнил о близких и, состроив плаксивую физиономию, принялся озираться по сторонам.

      – Пойдем вон к той тете. – Тяжело вздохнув, сказал мужчина, и снова взяв Виталика на руки, стал протискиваться к сопровождающей.

      – Ты только не забывай, дружище, как тебя зовут, ладно?

      – Ладно! – кивнул Виталька.

      – И, что ты из Ленинграда, хорошо?

      – Холошо! – согласился мальчик.

      – Да, не при ты так! Видишь, я с ребенком! – грубо заметил провожатый Виталика какой-то женщине, «проехавшей» сумкой ему по лицу.

      –– С ребенком! – возмущенно заметила та. – Таким бугаям, как тебе только детьми и прикрываться! Давно бы на фронт отправился.

      «Туда» я и хочу!» – подумал про себя мужчина, но женщине на ее грубую реплику ничего не ответил.

      Они, наконец, подобрались к сопровождающей.

      – Женщина, у меня мальчик чужой, потерявшийся!

      – Ну и что? – рявкнула та!

      – Понимаете, его мать погибла на моих глазах при бомбежке. А в эвакуацию я его сопровождать