Поллианна. Элинор Портер

ответил старик, – но покойным господину и госпоже она была старшей дочерью. Ей было двадцать лет, когда она вышла замуж и уехала. Господи, как же давно это было! И все её дети, кроме последней дочери, я слышал, умерли во младенчестве; и это она, эта девочка, теперь к нам приедет…

      – Ей одиннадцать лет.

      – Да, это вполне может быть, – кивнул старик.

      – Ну а спать она будет на чердаке. И как ей не стыдно! – возмутилась Нэнси, снова бросив взгляд через плечо на стоящий позади неё дом.

      Старик Том нахмурился. Но в следующий момент лицо его озарилось весёлой улыбкой:

      – Интересно, сможет ли Мисс Полли ужиться с ребёнком? – спросил он.

      – Хм! А мне интересно, сможет ли ребёнок ужиться с Мисс Полли!

      Старик рассмеялся.

      – Да, похоже, ты не очень-то любишь свою госпожу, – заметил он.

      – А что, её кто-то когда-то любил? – съязвила Нэнси.

      Старик Том загадочно улыбнулся и вновь склонился над работой.

      – Так значит, тебе никогда не приходилось слышать историю любви Мисс Полли?

      – Историю любви – её?! Ну нет! Такой истории, должно быть, никто в мире не слышал!

      – Совсем наоборот, – возразил старик. – Друг её сердца жив и поныне. И живёт он в нашем городе.

      – Кто же он?

      – А вот этого я тебе не скажу. Негоже сплетничать о господах.

      Старик медленно выпрямился. Он бросил взгляд на дом, и в его потускневших от старости голубых глазах появилась та честная гордость, которую верный слуга испытывает по отношению к семье, которой он служил и которую любил так много лет.

      – Но это же просто невозможно – она и любовь! – продолжала настаивать Нэнси.

      Старик Том покачал головой.

      – Ты ведь не знаешь Мисс Полли так, как знаю её я, – принялся он её разубеждать. – Я помню время, когда она была настоящей красавицей. Да она и сейчас была бы такой, если бы захотела.

      – Мисс Полли – красавицей!

      – Да! Вот если бы она взяла да и не стала больше так туго скручивать в узел свои чудные волосы, а распустила бы их свободно и небрежно, как когда-то, да и надела бы белоснежное платье, всё в кружевах, и шляпку с розочками – ты бы увидела, как она прекрасна! Мисс Полли вовсе не старуха, Нэнси.

      – Не старуха? Ну, в таком случае, она просто отменно ею притворяется, да! – фыркнула Нэнси.

      – Да я знаю. Это тогда и началось – когда у них разладилось, – кивнул старик Том. – И с той поры она словно ест одну полынь да чертополох – до того она стала противной да колючей!

      – Чистая правда! – негодующе выпалила Нэнси. – Ведь ей угодить-то вообще невозможно, как ни старайся! Да если бы не жалованье да не семья моя нуждающаяся – ноги бы моей здесь не было! Но когда-нибудь, Мистер Том, – когда-нибудь моё терпение лопнет, и тогда, конечно, она мне скажет: прощайте, Нэнси, я в вас больше не нуждаюсь. Да-да, вот увидите!

      Старик Том покачал головой.

      – Я знаю, знаю, Нэнси. По себе знаю. И в этом нет ничего удивительного – но это не выход, дочка. Это не выход. Ты уж поверь мне.

      И