Вакансия третьего мужа. Людмила Зарецкая

остальной списочный состав утвердить тайным голосованием.

      Фомин возликовал. В открытый бой с Островской, начни она настаивать на его политическом убийстве, вступить не рискнул бы никто. А в том, что при тайном голосовании он окажется на заслуженно высоком месте, он даже не сомневался. Ну, сама Капа нагадит, да еще кто-нибудь ее поддержит, и это все. Все остальные будут за него. Хотя бы из желания показать Капе фигу в кармане.

      Спустя десять минут итоги тайного голосования были подведены. В партийном списке на выборах в начале декабря политический тяжеловес, умница и красавец Егор Фомин значился под седьмым номером.

      Он был повержен, убит, раздавлен. Проклятая Капитолина не сводила с него внимательного взгляда. Она проделала большую работу и была вполне довольна ее результатами и открывшейся ее взгляду картиной поверженного врага.

      «Убью суку!» – с бешеной яростью подумал вдруг Егор и в отчаянном порыве рванулся к Островской, пытаясь схватить ее за жирное дряблое горло. Его, конечно, оттащили, поднялся невообразимый гвалт, в котором задыхающийся Егор слышал только высокий торжествующий хохот Капитолины, переходящий в тонкий надрывный визг.

      Расталкивая толпу локтями, Фомин бросился вон из зала. Ближе всего оказался женский туалет, куда он и ворвался, на ходу срывая шелковый галстук. Три пишбарышни, потревоженные его появлением, закудахтав, выскочили в коридор. Сунув галстук в карман, Егор рванул кран и подставил голову под струю холодной воды.

      Ярость от перенесенного унижения постепенно проходила, возвращая ясность мысли.

      «Я этого так не оставлю, – вслух сказал Егор, поднимая голову, с которой стекала вода, и глядя в мутное зеркало. – Я вам отомщу. На коленях приползете, а поздно будет».

      Закрутив кран, он вытер ладонью лицо, вышел из туалета, шарахнув дверью и вновь испугав любопытных пишбарышень, дошел до своего кабинета, не отвечая на вопросы встревоженных встреченных коллег, заперся изнутри и придвинул поближе телефон.

      Немного подумав, он сделал три звонка – директору крупного подшипникового завода Игорю Стрелецкому, депутату Сергею Муромцеву, не имеющему отношения к партии власти, а потому не присутствовавшему на историческом заседании, и журналистке газеты «Курьер» Насте Романовой. Всем он сказал одно и то же:

      «Надо поговорить».

      Из интервью Анастасии Романовой с председателем Законодательного собрания Павлом Шубиным:

      – Павел Константинович, есть ли что-то в жизни, что вы категорически не приемлете?

      – Измену. Она отвратительна. Ее ничто не может оправдать.

      – Вы имеете в виду измену Родине?

      – Я имею в виду измену как таковую. Родине, другу, жене, выбранному делу, своему призванию. Ее нельзя прощать, в том числе и самому себе. Измена – как плеть, которой сначала секут тебя, в тот момент, когда ты о ней узнаешь, а потом