Вакансия третьего мужа. Людмила Зарецкая

которые днями и ночами были готовы работать на его победу, не щадя живота. Ну и низа живота тоже.

      Его победа на вторых выборах была такой же быстрой и убедительной. Он и в политике сделал карьеру, оставив завод и на втором сроке заняв место заместителя председателя Законодательного собрания. Тогда ему было 37 лет. Сейчас 42. И на носу маячила перспектива третьих в его жизни выборов. Он шел на них по партийным спискам. От партии власти, разумеется. И как раз сегодня должно было решиться, под каким номером он будет включен в эти самые списки.

      Точно проходными были первые пять мест. Под вопросом – еще два, максимум три. И вот под этим самым вопросом находиться никто не хотел. Фомин тоже. Еще месяц назад он был уверен, что окажется в списке четвертым. После губернатора области, который, по традиции, шел паровозом и на место на самом деле не претендовал, председателя Заксобрания Павла Шубина и его идейной соратницы, а по совместительству еще и многолетней любовницы Капитолины Георгиевны Островской.

      Бывшая убежденная коммунистка, а ныне ярая активистка партии «Россия, вперед!» была немолода, одышлива, тучна и нехороша собой. Чтобы подогреть в Шубине интерес, она постоянно флиртовала и кокетничала с остальными представителями мужского пола. Выглядело это некрасиво. Омерзительно выглядело. Но Фомину, числившемуся в любимчиках у всесильной дамы, не было до этого никакого дела.

      Ему в страшном сне не могло бы присниться, что Капитолина испытывает к нему какие-то иные чувства, кроме материнских. Но вот поди ж ты… Пару недель тому назад ее толстые, дряблые от целлюлита щупальца дотянулись и до него. Оставшись с Фоминым наедине, Капитолина повернула в дверях ключ, деловито разделась и столь же деловито объяснила застывшему посредине ковра Егору, что его четвертое место зависит от того, насколько хорошо он поработает членом в оставшееся до составления списков время.

      Открывшаяся перспектива, равно как и лицезрение голой Капитолины, были столь отвратительны, что член работать категорически не захотел. Фомин постыдно бежал с поля боя, перепрыгивая через ступеньки и слыша позади себя истерические вопли оскорбленной в лучших чувствах Островской. Лейтмотивом в этих воплях было обидное слово «импотент».

      С тех пор, приходя на работу, он то и дело наталкивался на ее ненавидящий взгляд и с тоской смотрел в будущее. С одной стороны, обойтись без него однопартийцы явно не могли. Он был фаворитом избирательной гонки, и его голубые глаза принесли бы партии больше голосов, чем любые предвыборные обещания всего остального списочного состава. Электорат-то оставался по-прежнему преимущественно женским. С другой стороны, о мстительности Капитолины слагались легенды, и несколько схаванных ею и выплюнутых не до конца переваренными жертв Фомин знал лично.

      Час икс наступал сегодня, и Фомин изрядно нервничал. Бреясь, он здорово порезался, а потом дрожащими руками