Развод. Я прошу, возвращайся. Амелия Борн

не смогу.

      – Танюша, я… знаю, о чем ты со мной хочешь поговорить, – сказал он, присев и тут же переходя к делу.

      – Дима вас предупредил? – спросила я, хмыкнув и устраиваясь рядом с ним.

      – Предупредил, да. Но ты не думай – он сделал это вовсе не потому, что я должен сказать какие-то заученные фразы.

      Я взглянула на Алексея Денисовича, пытаясь представить его с Яной. Как-то эта картина совсем не вязалась с тем, что можно было назвать нормой. Свекор выглядел очень хорошо для своих лет, я не раз думала о том, что мне хотелось бы, чтобы Дима унаследовал от отца гены, отвечающие за то, как человек выглядит в солидном возрасте. Но даже учитывая этот факт, я никак не видела Алексея Денисовича рядом с Яной. Тем более, не могла представить их родителями трехлетнего ребенка.

      – И какие же фразы вы тогда мне скажете? – уточнила я, глядя на свекра прямо.

      Он не отводил глаз, только так и продолжал виновато улыбаться.

      – Я – отец Арины и Стаса. Я прошу тебя сохранить то, что ты узнала, в тайне. И я хочу прожить с Лидой до конца своих или ее дней. Я обожаю свою жену, и ты это прекрасно знаешь.

      Пришлось приложить максимум усилий для того, чтобы не скривиться. И не сообщить Чернову-старшему секрет Полишинеля: когда обожают, не ходят налево и не стругают детей.

      – Вы же знаете, в каких условиях живут Арина и Стасик… – проговорила я тихо.

      – Мы с Димой делаем для них все, что в наших силах. Поверь мне, если бы Янка не пила, все было бы иначе.

      Имя «Янка», произнесенное небрежным тоном, резануло мне слух. Но как относиться к некой презрительности, что звучала в словах Алексея Денисовича, я не знала.

      – Я не хотела спрашивать у вас, потому что это не мое дело… Но все же… Ладно один ребенок, которого вы завели десять лет назад – это я еще хоть как-то могу если не понять, то принять… А как же рождение Стасика? Почему вы, так сильно любя свою жену, пошли на это?

      Я вцепилась взглядом в лицо свекра. Если он сейчас мне лгал, когда говорил о детях, то был просто виртуозом актерской игры.

      – Я не знаю, что на меня тогда нашло, Танюш… – сказал он, покачав головой. – Да и было у нас с Яной лишь раз четыре года назад. А она забеременела.

      Слушать и дальше все это у меня сил не было. Я поднялась со скамейки, давая понять, что разговор завершен. О чем новом еще могла спросить у Алексея Дмитриевича, не знала. А на те вопросы, которые уже задавала Диме, получала точно такие же ответы, что и от мужа.

      – Вы сделали тест днк, – все же решила прояснить для себя один момент напоследок, – потому что сомневались, что дети ваши?

      Свекор нахмурил брови, как будто что-то припоминая.

      – Да, я сомневался в этом. Яна ведь свободна женщина. В нравах – в том числе, – наконец ответил он после некоторого размышления.

      Я горько улыбнулась и, не попрощавшись с Алексеем Денисовичем, развернулась и пошла к выходу из парка. А в голове моей был только один вопрос: неужели ради женщины, которая могла спать параллельно с кем-то еще, стоило предавать любовь всей