Дом обнаженных страстей. Владимир Колычев

Паша.

      – Сказать мало, водка нужна.

      – Обижаешь. У нас этого добра – атомную войну пережить можно.

      – Маленькую атомную войну, – усмехнулась Галка. – Очень маленькую.

      – А пожрать? – спросил Женя. – Вдруг мы тут надолго застряли.

      – Одним ртом уже меньше… – сначала сказал, а потом уже подумал Паша. – Шутка!

      – Какое настроение, такие и шутки, – Полина глянула на брата с осуждением, но вывод сделала с пониманием.

      Настроение у всех действительно ни к черту. Отца похоронили, друга потеряли, полиция вот-вот подъедет, еще дождь льет не переставая. Хорошо, лекарство от депрессии есть.

      – А насчет пожрать, припасы-то у нас в подвале, а если потоп случится… – в раздумье проговорил Паша.

      Он стал подниматься, но вдруг передумал, сначала наполнил стопки, выпил, затем вынул из шкафа бутылку «Столичной», поставил ее в холодильник. Только тогда вышел в прихожую и выглянул во двор.

      – Нормально все, потопа пока нет.

      – Ключевое слово «пока»!

      – Не будет ничего, пей спокойно.

      – Ну да, а потом хоть потоп! – усмехнулась Галка.

      – Ключевое слово «потом»!.. Нормально все будет. Все поднимем, все спрячем. Потом!

      Тимофею также не хотелось никуда идти. Водка успокаивала, в голове светлело, в душе теплело. В конце концов Тимофея потянуло в сон. Но опять же, не хотелось подниматься из-за стола. Так и сидели до самого обеда. А полиция так и не появлялась.

      – Может, правда всемирный потоп? – еле ворочая языком, спросил Паша. – Даже менты не едут.

      – Конец света. Корабли тонут, самолеты падают.

      – Мертвецы оживают! – Катя пьяно выпучила глаза.

      И ее, и Полину развезло на старые дрожжи, но расходиться никто не хотел. Да и куда, когда Галка варит суп.

      – Не смешно, – качнул головой Женя.

      – А вдруг?

      – Вдруг!.. Там нас, наверное, уже затопило.

      Паша тяжело поднялся с места, вышел в холл, Тимофей проводил его взглядом и опустил голову, когда он вышел. В сон уже тянуло невыносимо.

      – Что-то я не понял! – донесся возглас из холла.

      Паша стоял у окошка под лестницей и удивленно смотрел во двор.

      – Что там такое? – А Тимофей смотрел на саму лестницу, так хотелось поскорее подняться наверх и завалиться спать. И будь что будет.

      – Родик куда делся? – на ходу у самого себя спросил Паша.

      Он вышел в прихожую, оделся. Дождь, как оказалось, закончился, надолго или нет – не важно, важно другое – на улицу можно было выйти без зонта. И они вышли.

      На месте, где лежал Родик, остались лишь смутные следы. Едва заметно примятая трава была залита водой, силуэт лежавшего на земле тела угадывался лишь с помощью воображения. И следы волочения такие же смутные. Или даже невидимые. Трава не просто в воде, она взбита недавним дождем, и совсем не ясно, то ли Родик сам поднялся и ушел, то ли тело куда-то уволокли.

      – Он что, ожил? – дрожащим голосом спросил Паша.

      – Ага, конец света! – закивал подоспевший Женя. – Мертвецы оживают!

      – И корабли, – размышляя вслух, проговорил