Паноптикум. Книга первая. Крах. Александр Гракх

Делакруа задержался на мысли о приятной стороне потраченных денег.

      – Да, конечно, господин Вайс. Вас что-то не устраивает, но я не могу понять вашу критику в отношении этой работы.

      – Критика? Позвольте, мсье, никто вам не говорит о критике.

      Я вам заплатил хорошие деньги и теперь имею право говорить как заказчик. Так вот, данная работа не стоит тех денег, которую я за неё заплатил. Вам придется вернуть предоплату, которую вы уже, видимо, потратили, устроив грандиозный кутеж, который показывали по всем новостям, или вернуться к разговору о той картине, которую я вчера видел в вашей мастерской. Как она называется?

      – Имперский ответ в Антарктике, – произнес Делакруа, вспоминая вчерашние попытки Вайса выкупить озвученную работу.

      – Вот. Я хочу у вас её приобрести за те деньги, которые я вам обещал за эту картину, которую вы уже испортили, – Николас показал пальцем на полотно, стоявшее на треноге перед художником.

      Для Делакруа это был плевок в лицо.

      – Господин Вайс, картина «Имперский ответ в Антарктике» была написана по заказу жены викария Виктории, как подарок Императору на день его коронации. Кристина Руфо уже видела работу и распорядилась прислать рабочих для её погрузки. Правда, она пока ничего не заплатила, – уточнил Делакруа и, помолчав, добавил, – …но я уверен в порядочности этой барышни, она, знаете ли, очень воспитанная.

      Вайс поднял глаза кверху. Убрав рукой волосы со лба, он шумно выдохнул.

      – Мсьё Делакруа, может, к нам следует пригласить Филипса? Возможно, он увидит в ваших произведениях признаки символизма «Седьмой печати»?

      Филипс… Нет, с этим господином Делакруа не хотел бы больше встречаться, тем более в качестве цензурируемого лица. Спектрат спокойно мог отобрать лицензию художника, а это табу на профессию, которой ты учился десятки лет. Без лицензии тебя нигде не примут, не предоставят экспозицию, не сделают телесюжет и даже не пригласят в какую-нибудь дешевую рекламу про престарелых ветеранов, которые, играя на зеленых лужайках в гольф, призывают молодежь вербоваться на контрактную службу.

      В молодости Делакруа поработал в одной рекламной конторе в качестве «артиста, одобренного комитетом Цензоров». В рекламе он изображал подростка, который вышел с аттестатом из школы и, проходя мимо пансионата, увидел играющих в гольф стариков. Он поворачивался и на камеру произносил следующие слова: «Я знаю своё будущее, а ты?». Далее бежала строка: «Служба по контракту в акритской армии. Первым пятерым позвонившим гарантия службы в имперском батальоне. Телефон [phone]». Конечно, никаких мест в имперском батальоне, который базировался в столице, не было. Это была, как говорила его тогдашняя любовь Люсьен, «маркетинговая уловка». Звонивший попадал на автоответчик, который сообщал ему о том, что к нему уже едут, и перечислял вещи, которые могут понадобиться контрактнику на призывной комиссии. И через 72 часа желающие послужить вдыхали зловонные