Ода на рассвете. Вирсавия Мельник

Саши и, убедившись, что всё в порядке, продолжила, стараясь не выдавать своих эмоций. – Рома, пойми меня, пожалуйста, правильно… Я всегда искренне радовалась и радуюсь за твои успехи, но понимаешь… Мне кажется, что ты всё дальше уходишь от нас. Институт. Москва. Архитектура… Ты не подумай: я не о себе, я об отце. Ты ему очень нужен. Кому он доверит своё дело и людей? Он просто не говорит тебе об этом, а я каждый день вижу, как он переживает, хотя всячески скрывает это от нас… Твоя поддержка ему необходима.

      –Ох, Лизонька! – Роман обнял ее за плечи. – Я поступил в архитектурное, чтобы, наоборот, поднять нашу мастерскую, возможно, даже расширить ее деятельность, чтобы мы не только обустраивали здание лучшей мебелью, но и поднимали его по исключительным меркам. Понимаешь? – Роман ласково заглянул в глаза сестры. Лиза улыбнулась и кивнула головой. – Но, если ты так утверждаешь, то я обязательно с ним поговорю.

      Саша прибежал обратно:

      –У меня хлеб уже закончился, и я всех накормил.

      –Очень хорошо, -ответил старший брат. – Вот, и у нас закончился! – объявил он, выбрасывая последние крошки. Птицы съели всё и собирали мельчайшие частички с водной поверхности. – Ну что, идем домой?

      –Идём, – согласилась Лиза.

      –Пока лебёдушки! – прокричал Сашка напоследок птицам, но на этом его удивительные открытия не заканчивались. – О! А вот, и наша лодка! -заметил мальчик, когда они проходили мимо старой ивы. Она была на столько изогнута, что ее ветви, образуя купол, опускались прямо в воду. Под этим куполом и хранилась их лодка от зноя и дождей. – Может покатаемся на ней?

      –Папа же пустил нас погулять только на полчаса, – напомнила Лиза. – Время наше истекает, и нам нужно возвращаться.

      –Ну, тогда может вечером?

      –Может быть, но…

      –Ой, дядя Вася идет!

      И вправду, к ним приближался их садовник, дворник и сторож. Ему было около шестидесяти лет. Ходил всегда в сером длинном переднике и в своей любимой поношенной фуражке. По его морщинистому лицу, обрамленном сединой, было видно, что много горя он носит с собой, и что только водка спасала его от уныния. Тощий да слегка хромой, он подошел к детям:

      –Батюшка велел вам идти к столу.

      –Благодарим, Василий Павлович, – ответил Роман. – Мы уже идем.

      Когда дети вошли в столовую, Федр Николаевич и Наталия Михайловна, их родители, уже были за столом, дожидаясь своих чад.

      Просторная светлая столовая была наполнена запахами липового чая, меда и свежеиспеченного хлеба.

      –Прошу к столу! – сказал отец, откладывая недочитанную газету в сторону.

      Дети подошли. Родители встали.

      –Возблагодарим Нашего Господа, -сказал Федр Николаевич своим мягким бархатным голосом и склонил голову. Всё, сложив руки, покорно повторили его жест. – Отец Наш Небесный, мы стоим пред Тобой с благодарностью за новый день, за нашу семью, за эту пищу, за Библию, за Твою любовь. Просим у Тебя благословения и мудрости в исполнении Слова Твоего, Воли Твоей. Всецело доверяемся Тебе. Ты – Наш Бог. Пусть во всем будет перст Твой. Мы жаждем Твоего присутствия