Счастье из прошлого. Ева Ель

лость этой особы перешагнула все границы. Это ж надо – привести своего ухажера в кабинет начальника и устроить там секс-марафон. Вот пусть бы на своем столе развлекалась, бессовестная. Горя желанием отчитать нахалку, я распахнула дверь – и застыла. Ухажером, пристроившимся к лежащей на столе секретарше, оказался не кто иной как мой муж, Алексей Петрович Чернятьев. Лёшенька, смысл всей моей жизни, тот, ради кого я вложила все свои деньги, оставшиеся после смерти родителей, в семейный бизнес, встряхнула все отцовские связи, чтобы поднять новорожденное детище и дать ему жизнь, а потом тихо отошла в сторонку, чтобы не мешать любимому мужу строить карьеру и становиться великим.

      И Лёшенька становился, рос, матерел, приобретал лоск и блеск, обзаводился статусом, а я готовила борщи, занималась домом и старалась сделать все, чтобы дорогой супруг чувствовал себя счастливым в уютном семейном гнездышке. Вот только почему-то в последнее время милый дом стал все меньше его привлекать. Лёшенька, точнее, теперь уже Алексей Петрович, начал подолгу задерживаться на работе, уезжая из дома даже в выходные, и теперь я узнала почему – причина находилась прямо перед глазами – стонущая, потная, с задранной юбкой и приоткрытым от неожиданности ртом. Лицо у секретарши, и без того не особо обремененное интеллектом, при виде меня сделалось еще глупее, глаза округлились, и она стала напоминать рыбку из аквариума.

      Муж отреагировал примерно также, но растерянность на его лице почти сразу сменилась тем странным выражением, которое уже появлялось прежде, но я не могла его толком объяснить, столь быстро оно исчезало.

      Хлопнув секретаршу по голой заднице, он вернул юбку на место и приказал: «Выйди». Сам же, застегнув брюки, уселся в кресло и посмотрел на меня с вызовом.

      – Что здесь происходит? – запоздало спросила я. Грозно не получилось, внутри закипали слезы.

      – А ты как думаешь? – спросил наглец, после чего открыл ящик и смахнул туда забытые секретаршей кружевные трусики. «Почему они такие маленькие, если у нее такой огромный зад?» – мелькнула мысль, и я поняла, что размышляю не о том.

      – Я думаю, что нам с тобой следует развестись, – произнесла я, слыша свой голос словно со стороны. – Уходи из моего дома. И из моей жизни. Я больше не хочу тебя видеть. Сообщи, где остановишься, я пришлю туда твои вещи.

      Муж злобно оскалился, вмиг превратившись в совершенно чужого человека – такого выражения лица я прежде у него не видела.

      – Даже и не мечтай. Никакого твоего дома больше нет, он давно переписан на меня. И бизнес тоже, и все наше имущество, включая обе машины и квартиру твоих родителей. Так что, если не хочешь ночевать на улице, сиди тихо и не рыпайся. Так и быть, я оставлю за тобой одну из гостевых спален на третьем этаже. А Лидия переедет ко мне. Если ты не в курсе, скоро у нас будет ребенок. Да-да, она способна дать мне то, чего не можешь дать ты, тупая бесплодная корова.

      Я застыла, не в силах вымолвить ни слова. Мир рухнул, вонзившись в сердце миллионом осколков. Хотелось кричать, но не было сил, хотелось плакать, но не было слез, только боль, тупая и холодная, расползалась внутри, поглощая радость и свет, и само желание жить, которое еще плескалось где-то на самой глубине души, но с каждым мгновеньем его становилось все меньше и меньше…

      – Ну, чего стоишь, – прикрикнул Алексей, – пошла отсюда!

      Чувствуя себя абсолютно мертвой, с трудом переставляя ноги, я развернулась и вышла в приемную. Взгляд наткнулся на наглую усмешку секретарши, но в душе ничего не шевельнулось. Дойдя до лифта, я спустилась вниз, добрела до машины и села за руль. Аккуратно выехала со стоянки и бездумно двинулась привычным маршрутом, домой. «Зря приехала, – подумала запоздало. – Не надо было. Или все-таки не зря?»

      Додумать не успела – прямо перед машиной на дорогу выскочила девочка с красным мячом. Понимая, что затормозить не успеваю, я вывернула руль вправо, машину повело, и она со всего разгона врезалась в столб. Последнее, что осталось в памяти – это красный мяч, ударившийся в стекло, и испуганное лицо малышки, застывшей неподалеку.

      «Успела», – с облегчением подумала я, и сознание накрыла тьма.

      Глава 2. Пробуждение

      Очнулась я в больничной палате. Катетер в вене, куча тихонько шумящих мониторов с бегущими графиками и отсутствие соседей намекали на проблемы, но разволноваться не успела – стоило пошевелиться, как в комнату вошла медсестра, поинтересовалась о самочувствии, и содержимое шприца, введенное в вену, вновь погрузило меня в беспамятство.

      Во второй раз я проснулась от шума – невдалеке кто-то ругался. Стоило прислушаться, и сердце словно холодной рукой сжали – там, в коридоре спорил с кем-то мой муж Алексей. Жесткая властная интонация напомнила о последнем разговоре, и пережитая душевная боль, куда более сильная, чем боль телесная, снова вернулась. Я попыталась расслышать хотя бы какие-то слова, чтобы понять, чего он хочет, но не вышло – шум в голове не давал сосредоточиться.

      И тут я внезапно подумала – вдруг он понял, что был не прав? Вдруг его замучила совесть, и после того разговора он помчался за мной, увидел, что я попала в аварию, осознал, что не готов