Проклятое поместье. Ed Kuziev

возничий.

      – А кто за тебя поручится? – спросил худощавый парень за столом бузетёра.

      – Ветеран Игнат Милосердный, – прогремел голос пестуна.

      – Серьезные ребята, как Я погляжу. Но Я вас не знаю и точно не помню. Кто поручится за звания этих двух бродяг? – продолжал нагнетать атмосферу неминуемой драки худощавый.

      – Сядь уже Раздай-Беда. Кто новичка до крещения обидит… Сам знаешь, как это бывает. А этих двоих знаю Я, слышишь меня, Солёный? – неожиданно крикнул из-за стойки трактирщик, быстро успокоив всю таверну.

      Вновь трактир наполнился разговорами, короткими перепалками да стуком стаканов. Ужин подходил к концу и Игнат было собрался в казарму, как дверь трактир распахнулась и в помещение завалились четверо мертвецки пьяных хмурых мужика. Следом с глумливой улыбкой франт, одетый по последней моде запада. Нашивка на груди ясно давала понять его службу.

      – О горе нам, защитники границ, – театральным голосом начал вещать напыщенный от собственной важности глашатай. – Умерла после продолжительной болезни кормилица всего Оплота, Кудрявая Тереза. Весь честный люд, приказом Егора Ивановича Кишкодера, всем вменяется прибыть завтра на погост в лучшей одежде и с печальными рожами. Опоздавших и отсутствующих наказано пороть плеткой семихвосткой до потери сознания. А сейчас всем пить за упокой души мученицы.

      Сделав пьяный шаг, франт чуть было не упал, но тут же был подхвачен за руки и усажен за лавкой. Народ пошумел для приличия и стал жрать хмельной в два раза активнее. Глашатай оторвался от кружки с пивом и опять начал пищать на весь трактир.

      – Я что-то не слышу от вас поминальных речей, воины. Сказывается мне, что вы не прониклись грустью к смерти Терезы. А ну-ка ты, Солёный. Произнеси- ка речь за спокойную, – разлив пол кружки по столу, глашатай поднялся и гаркнул. – Всем встать и оголить голову, поминальная от Соленого.

      Худощавый поднялся из-за стола и переминаясь с ног на ногу начал свою речь.

      –Что сказать мне за безвременно усопшую… Весь Оплот потерял кормилицу. Сколько раз мы жертвовали своими жизнями в её спасение? – толпа вокруг закивала головой, между тем видны были кривые ухмылки. – А уж как любил её предыдущий начальник гарнизона. Души в ней не чаял. Бывало запрется с ней в винном погребе и всю ночь стихи читает. Покойся с миром, Тереза! – Солёный опрокинул рюмку и сел с поникшим взглядом.

      – Славная поминальная. Что ж, братцы, выпьем! – продолжал заливаться франт. Вылив на себя остатки пенного напитка, остановил свой взгляд на следующий стол. – О, кавалерия, а что вы скажете про покойницу?

      Быстро поднялся молодой казак, с залихватскими усами. – Много чего было связано с кормилицей. Бывало выйдем в дозор, рыскаем в поисках тварей, но нет-нет, каждый конник да сорвет ромашки или василек. Да схоронит он за своей пазухой букет для нашей ненаглядной. Кому теперь сорванные цветы приносить, если наша отрада померла? Помянем красотку нашу, ребятушки! – выпив, уселся на место, а с ним и весь его стол.

      – Что