Семён Светлов. Алексей Лукшин

нам кредит даст. Появилась возможность расшириться, несколько аптек превратить в целую сеть. Ты выступишь поручителем в банке, под залог своего имущества – например, здания. Мы берём деньги, продолжаем развивать бизнес, как положено, платим.

      Не придавая значения её словам, Семён Светлов играл, как кошка с мышкой, и шутил:

      – Я лишь нужен как поручитель, правильно? Сколько мне предлагаете за мою веру в вас? Верно я понял?

      – Как обычно, – согласилась Света, – лучше, чем ты, меня никто не понимал.

      Она взглянула на мужа. Нужды пояснять не возникало. Посмотрев на Семёна, приподняла брови: «мол так надо».

      – Начну со ста тысяч зелёных.

      – Отлично. Без торга. Мне эти деньги кстати. Все наличные, какие есть, сгребаю – сделка века. Весь лом с области скупаю и немцам. Контракт подписал. Не верится. Дело моей жизни в этой сделке. А может, только начало нового этапа. Если на бирже удержится цена, пока скупаю, железо чуть не в золото превратится. Договорились. В понедельник после больницы – в банк. Юриста с утра пришлю с документами.

      В подтверждение слов, что сделка совершилась, он громко хлопнул папкой.

      Глава IX

      Тёплый ветерок задувал в открытое окно. Не сговорившись с застеклённым проёмом, не найдя простора, он откатил, словно облизываясь, по подоконнику вниз, к земле.

      Вечером в совместной квартире Семёна и любовницы Маши она докучно просила рассказать во всех подробностях о разговоре, состоявшемся днём. Страстно вникая в детали, торопилась внести свои поправки.

      Мужчины обычно не любят, когда женщины вмешиваются. Неуместный вопрос или замечание, по мнению женщины, всегда разоблачает мотивы человека. А это чистой воды самолюбование узость мышления. Этим женщина только злит оппонента. Ей всегда кажется, что мотивом поступка мужчины является непременно она. А завершиться что бы то ни было обязательно должно в её пользу и для её благополучию, даже если она к этому не имела буквально никакого отношения.

      Как настоящая женщина, Маша, по молодости лет, во всём происходящем видела себя.

      – Как на работе? С Жорой разобрались?

      – Да, он всё вернул. Непутёвый человек оказался. Растоптал бы.

      Семён курил и смотрел куда-то в потолок. Верно, представил себя в действии: Вот он топчет, кругом пыль. Он втаптывает с силой, до боли в ногах… А что он втаптывает? Ах да, он представил змею, она извивалась меж ног. Он наступал на неё, давил, а ей хоть бы хны. Ей ничего не делалось. «Вот зараза», – окрестил он её. А ведь это он. Он.

      – А что, твой Андрей Философ не мог тебе это устроить? Ты на него надежды возлагаешь, а он не оправдал их опять. Я считаю и всегда говорю только об этом: его надо исключить из своего круга. Ты же, наоборот, приглашаешь его повсюду, при первой возможности спешишь поделиться, посоветоваться с ним, а ведь, если правде в глаза взглянуть, то я самый первый и самый последний друг. Кто ещё тебе нужен? Я люблю тебя – этим всё сказано. Больше того, именно я заинтересован