Последний бой Лаврентия Берии. Елена Прудникова

ни при чем. Каганович? У Лазаря нет никаких особых интересов, одни амбиции – вернули его к власти, он и доволен. Остаются два ветерана Политбюро, два «сталинца» – Молотов и Микоян.

      Он вспомнил бесстрастное лицо Молотова. В сорок девятом, после того как Израиль откачнулся к американцам, Сталин отставил его от государственных дел. Он сказал тогда во всеуслышание: «Вячеслав человек верный, но слишком жену любит и во всем с ней советуется. А Полина, как оказалось, сначала еврейка, а уж потом советский человек. Мы не можем допустить, чтобы министром иностранных дел был товарищ, чья жена запросто ездит на чай к иностранным послам».[17]

      И заменил Молотова Вышинским, который и без того был «серым кардиналом» в МИДе, а теперь стал и явным руководителем. Молотов тогда сам поддержал это назначение – он-то отлично знал, дело не в Полине, дело совсем в другом. Не только Сталин не мог больше полагаться на Молотова, но и сам Вячеслав Михайлович не хотел быть причастным к новой сталинской внешней политике. Однако выступать против нее не стал, предпочел отойти в сторону.

      Возвращение Молотова на пост министра иностранных дел стало одним из условий «партийной» стороны, неожиданно выставленным ею после смерти Сталина. Вот и вопрос: Вячеслав Михайлович с ними, или же его выдвинули, чтобы сбросить Вышинского, а сам он занимает позицию мудрой обезьяны, которая сидит на дереве и смотрит, как под ним дерутся тигры? Быть на партийной стороне еще не значит участвовать в перевороте. Ловить ему при новой власти нечего, нынешнее положение для Молотова – предел. С Берией у него нет серьезных счетов, а главное, у него нет серьезной мотивации нарушать сложившееся равновесие партии и государства. Он-то понимает, чем обернется для Советского Союза власть КПСС. Нет, Молотов может пойти против Вышинского, против Берии – но против страны он не пойдет. Если, конечно, его самого не держат на крючке.

      Вот мы и подошли к той возможности, которая все увязывает: это была спецоперация чьей-то разведки. Ясно чьей – американцам новая советская политика как кость поперек горла. А убрать Берию – значит убрать и эту политику: Георгий один не справится. Это интерес очень серьезный.

      Возможно ли это? Вполне! Немцы в тридцать седьмом, держа на крючке Ежова, провели блестящую операцию, пристроив в хвост заговора Тухачевского тысячи невиновных военных. Так почему бы американцам не сделать что-то подобное теперь, если у них в руках кто-либо из членов Политбюро? Возможно, это и Молотов – вдруг Вячеслав Михайлович любит жену куда больше, чем они думали, и американцы через сионистов и Полину добрались и до него? Поэтому нельзя сбрасывать его со счетов, тем более что еще одним партийным условием было возвращение из ссылки Жемчужиной…

      А Микоян, двадцать седьмой бакинский комиссар? Вечный центрист, миротворец, всегда против любых крайних действий. Или это маскировка, и Анастас тоже не так прост? То есть он всегда был непрост, но если за этой непростотой прячется нечто большее, чем аппаратные

17

Полина Жемчужина поддерживала дружеские отношения с Голдой Меир, послом Израиля в СССР. В декабре 1948 г. она была исключена из партии «за связь с еврейскими националистами», в январе 1949 г. арестована, в декабре 1949 г. осуждена Особым Совещанием на пять лет ссылки в Казахстан.