Орёл Шестого легиона. Александр Карасев

быть и речи.

      Когда уже полгруппы понуро рассматривало дырку от бублика вместо записи «зачтено», Белов вошёл в аудиторию в своём самом парадном кремовом костюме и в галстуке с золочёной булавкой. Вообще он одевался крайне элегантно (не столько дорого, а именно элегантно), особенно в дни экзаменов и трудных зачётов – по принципу «экзамен для меня всегда праздник».

      Сначала Белов рассказал всё, что знал о «Повести временных лет». А знал он, что таковая была и являлась первой русской летописью. Но Юра вывел эту мысль на оперативный простор, вплоть до корпения бедных писцов под страхом смерти в монастырях.

      Я слушал, и мрачные кельи с монахами, гробящими зрение для русской истории, стояли у меня перед глазами.

      – А в каком веке появилась «Повесть временных лет»?

      Белов ничуть не смутился:

      – В десятом.

      Сморщенные глазки Минца широко открылись. (Этот преподаватель никогда не говорил: «Неправильно». Только слушал, задавал вопрос, а потом оценивал.)

      – А письменность на Руси в каком столетии возникла… кхе-кхе?

      – Тоже в десятом.

      По новейшей концепции Белова получалось, что русичи, едва научившись писать, тут же задумались о потомках и засели за летопись, не жалея сил под руководством Нестора.

      Вторым вопросом у Белова значилось древнерусское зодчество. Кто-то ему подсунул шпору с неразборчивым девичьим почерком и сокращениями. И он начал живописать зодчество…

      – Что это за закомарники? – не выдержал удивлённый профессор. За пятьдесят лет карьеры он услышал новый научный термин. (А речь шла о закомарах – это такие полукруглые завершения стен под сводами храма, просто Белов так разобрал «закомар.» в шпоре.)

      – Может, накомарники? – брюзжит Минц.

      – Может, и накомарники. – В шпоре-то неразборчиво написано.

      – А может, это от комаров?

      – Может, и от комаров. – Юра допускал такой вариант применения неизвестного элемента зодчества – почему бы и нет?

      Потом старик достал открытки:

      – Что это за собор?

      – Софийский. – Белов других не знал.

      – А где он находится?

      Юру такая постановка вопроса привела в лёгкое замешательство… Он был твёрдо убеждён в наличии исключительно одного Софийского собора, киевского, потому что в военном училище интересовался историей и даже что-то читал про Киевскую Русь на самоподготовке.

      – Но не в Киеве?..

      – Не в Киеве… кхе-кхе.

      И тогда Белов оценил местность – а на открытке снежок искрится и деревья большие, хвойные.

      – Новгород!

      Минц поставил зачёт и вспоминал потом эти накомарники, пока не умер за кафедрой от инсульта.

      Нет, Белов дураком далеко не был. Он мог самый скупой фактик с даткой из программки обмусолить и так, и сяк. Вспоминал редкие подробности древних сражений: «…Скачет шеренга рыцарей