Тайна Вселенской Реликвии. Книга первая. Владимир Маталасов

на ногах, Кузя упал на спину, больно стукнувшись головой об основание фонарного столба. С трудом поднимаясь с асфальта, сморщившись от боли в ушибленном затылке, он вдруг увидел, как на плечо обидчика легла чья-то рука. Тот, нервно дёрнув плечом, обернулся, и… попытался было метнуться в сторону. Но не тут-то было. Из-за плеча, зажатого, словно в слесарные тиски, возникла знакомая, застенчиво улыбающаяся физиономия Митьки Сапожкова.

      – Тебе чего?! – испуганно взвизгнул от боли Мишка-Клаксон и как-то сразу сник и обмяк, согнув свои коленки под тяжестью увесистой руки, начиная ощущать сильное биение сердца в области пяток.

      – Да ничего, просто так. А тебе чего? – Митька, сбоку заглянув ему в лицо, кивнул в Кузину сторону. – Извиниться бы надо.

      – Ещё чего! – Мишка растерянно и беспомощно озирался по сторонам. – А-ну отвали, пока цел! – вдруг осмелел он, заметив, как от притихшей компании отделились две тёмные фигуры и через дорогу, по диагонали, быстрыми шагами направились в их сторону.

      Играя под одеждой бицепсами, слегка подшафе, к месту происшествия лихо пришвартовались крутые парни. В них Кузя сразу же узнал представителей местной шпаны: Пашку-Дантиста и Жору-Интеллигента. Первый был специалистом по части удаления, как любил он выражаться, «лишних» зубов у не особо-то сговорчивых или слишком нервных «пациентов», а другой – интеллигентно, без кипеша, шерстил по карманам и сумкам доверчивых обывателей, облегчая их содержимое.

      – А-а-.., – наигранно завопил Мишка, пребывающий у них в «шестёрках», – отпусти, больно же ведь!

      – Ну ты, эмбрион поганый! – прошипел в его сторону Пашка. – Заткни своё поддувало и захлопни капот!

      Кузя, стоя в сторонке и всё ещё потирая затылок, молча наблюдал за начинающими набирать ход событиями. Подошедшие были настроены решительно. Их спортивного телосложения комплекции приплясывали, всё время находясь в движении. Но даже непрофессиональным взглядом не трудно было определить, что им далеко до Митьки: то была гора вулканического происхождения. Хотя, правда, он и был года на два младше их.

      – Кто тут шмон наводит?.. Ты что ли, фрайер? – тихим, угрожающим голосом осведомился Пашка, пристально-оценивающе посмотрев на Митьку. – Чей будешь?

      – Кто? – переспросил тот, невинно моргая глазами. – Я-то?

      – Ты-то, ты-то! – передразнил Пашка.

      – А-а!.. Мамин я! – помолчав немного и обезоруживающе улыбаясь, ответил Сапожков.

      – Хм-м! – хмыкнул тот. – Сказал тоже – ма-а-амин! А я – па-а-апин! А вот этот, – он ткнул пальцем в сторону Жорки-Интеллигента, – мой личный биограф и ассистент! Хе-хе-хе!

      Пашка как-то часто и мелко засмеялся, оставшись, по-видимому, очень довольным своей шуткой, невольно пришедшей ему в голову.

      – А-ну, расцепи свою клешню! – Он кивнул в сторону Мишки, давая понять, чтобы Митька отпустил того. – И нечего зубы-то скалить.

      Слова его прозвучали угрозой: он явно намекал на профиль