Проклятье сокровища Хроака. Андрей Арсланович Мансуров

передаёт поводья Этьену, замыкающему их маленькую кавалькаду. После чего скрывается за ближайшим кустом колючки, очень кстати вымахавшем почти в человеческий рост. Впрочем, долго она себя ждать не заставляет. И когда возвращается, на лице и умиротворение, и даже улыбка:

      – Поехали!

      Билл только кивает. После чего вновь пускает лошадь неторопливым шагом.

      Однако через ещё пару часов им приходится остановиться на ночлег.

      Потому что в темноте лошади почти ничего не видят: близится новолуние, и на гаснущем небосклоне – только звёзды. А в их свете лагерь не разобьёшь. И хотя ночью в пустыне обычно куда прохладней, ехать нельзя: сусличьи норы!.. А дорог тут нет.

      Билл помогает по мере возможности: к концу путешествия контуженная голова кружится, а раненная нога сильно разболелась. И он только с большим трудом удерживается от гримас и ругательств. Однако Майкл и Этьен видят его состояние:

      – Билл. Мы сами распакуем спальные мешки. И костёр разведём. А сейчас давайте-ка уважаемая Линда вас перевяжет. А то для чего же мы её брали?

      – Но-но! Вы, джентльмены с…ные, и плохо понимающие мой статус, не наглейте! Я вам не служанка!

      – Совершенно верно, уважаемая. Вы – не служанка. А раба. И не обольщайтесь относительно своего статуса. И не забывайте: вы живы лишь до тех пор, пока нужны Биллу. И нам. Потому что пустыня – она сохраняет мёртвые тела ничуть не хуже, чем могила, выкопанная в её песке. Выбирайте. – Майкл указывает на Билла, и на пустыню вокруг.

      А поскольку другая рука Майкла, совершенно равнодушным голосом произносящего эти фразы, лежит на рукоятке его писмейкера, женщине не остаётся ничего другого, как сделать выбор. В пользу Билла. Подойдя к своему «гаранту», Линда вздыхает:

      – Билл, слезайте. И садитесь на вон тот спальный мешок. Буду вас перевязывать.

      Билл так и делает. Лошадь свою он стреноживать смысла не видит: приучена находиться поблизости от хозяина, и даже пастись далеко не уйдёт. Майкл и Этьен, судя по всему, своим коням так же доверяют. А вот лошадь, которую дал Мозэс Линде, и ту, что вёл в поводу Майкл, запасную, на которую были нагружены спальные мешки и кухонные принадлежности, пришлось, вот именно, стреножить.

      С распаковкой и стреноживанием кузены управились быстро. Но когда Этьен захотел развести костёр из взятых с собой дров, Билл не позволил:

      – Нет, Этьен. Сегодня – всухомятку. И без горячего чая. Вы, впрочем, и сами догадываетесь, почему!

      – Ваша правда, Билл. И свет, и запах. А главное – дым. Могут засечь. Наши возможные преследователи. Кстати: вы давно знаете этого Мозэса? Уж больно подозрительная у него морда! Хитрущая. Этакий подпольный босс всего городишки. Он в мэры ещё не пробует баллотироваться? Ха-ха!

      – Мозэса я знаю уже лет пять. Он перекупил свой салун у вдовы предыдущего хозяина, Горбатого Вилли. Подешёвке. И с тех пор вполне… Освоился. И ему должны денег чуть не половина всех жителей. Так что ваша правда: случись выборы – победа ему гарантирована. Правда, мэр пока Туссону был без надобности.