Испытание на прочность. Наталья Гороховская

ковер. Из ящиков же сделала подобие тумбочки. Эх, мне бы инструмент, я могла сделать что угодно. Картошка дала ростки, ее надо было садить. Начав копать поляну, я нашла дождевых червей и вспомнила про свою коробочку! И… решила взять выходной!

      Срезала небольшую, метра два с половиной, ровную ивовую ветку, очистила, привязала к ней леску с крючками и грузилами, вместо поплавка пристроила винную пробку. Взяла червей, пакет и пошла на озеро. Альма пошла со мной. Не успела я закинуть удочку, как поплавок пошел вглубь. Вытянув рыбу, я осмотрела ее. Она была похожа на карася, но спина и морда рыбы были как бы приплюснутые сверху, а брюшко было круглым. Один за одним я поймала десять экземпляров, разных по размеру, но одного вида.

      – Ну что, подружка, хватит нам на ужин? – спросила я сидящую рядом собаку. Альма посмотрела в пакет, аккуратно взяла его за ручки и понесла домой, я поспешила за ней.

      У меня уже были две кухонные разделочные доски и хороший нож, который я точила сама об камни. Я взялась разделывать рыбу; почистила, начала пороть. И тут нож уткнулся во что-то твердое внутри рыбины. Я разрезала рыбу, вытащила потроха, в них ощущались камушки. Разрезала желудок и вывалила в чашку с водой. Помешала пальцами и вытащила камушки. Это было золото! Самые настоящие золотые самородки! Размером от пшена до пшеничного зерна. В других рыбах тоже было золото, где-то больше, где-то меньше, но ведь было! С десяти рыбин, золота набралась целая горсть и я, ссыпав все в жестяную коробочку из-под чая, убрала в пещеру под Альмин матрац. Сделала на краю поляны очаг из камней, развела костер, посолила рыбу и, нанизав ее на веточки поставила жарить. Почти сразу пошел такой аромат, что мы с Альмой чуть не подавились слюной, пока ждали. А потом я отбирала пять рыбин от костей для Альмы. Мелких костей не было, была только остевая кость и ребра. Наконец, мы сели кушать. Это надо было видеть: на полу стоит длинный ящик, с торцов сидим мы с Альмой и едим: она аккуратно берет кусочки со своей чашки, а я, зубами снимая с костей нежное мясо, наслаждаюсь вкусом. Вкус был божественный. Я никогда не ела такой вкусной рыбы. Она буквально таяла во рту. Пообедав и ощутив прилив сил, я решила, что мой выходной закончился и начала перекапывать поляну, а Альма убежала в лес.

      К вечеру я вскопала делянку размером где-то 8х8 метров и разбогатела на пол ведра червей. Подумала, что для шестидесяти клубней, что у меня есть, земли должно хватить, хотя места на поляне было еще много, часть поляны была занята хворостом, а часть занимала куча вещей под брезентом. Вернулась Альма, в зубах у нее был задавленный заяц, она положила его к моим ногам.

      – Ах, ты моя добытчица, золотая ты собака! – похвалила я ее и взялась за зайца. Я никогда не обдирала зайцев, но видела, как разделывают кроликов. А какая разница, кролик или заяц. Нужно было сделать распорку на веревочке. Конечно, без инструментов, одним ножом хорошую распорку не сделаешь, но срезать ветку и заострить с двух сторон я смогу.

      Подвесила зайца за задние ноги, сняла шкуру, выпотрошила тушку. Да ничего сложного! Разобрав