Die Kante und das Kind. Владислав Тодеску

Союза не было. Она догадывалась что он брал всю эту атрибутику из того же места, где она купила нашивку с печатью Бафомета…

      11

      …Она провела рукой по его щеке и приподнялась. Затем, села, скрестив ноги. Он смотрел на неё и даже спустя шесть месяцев периодических встреч, не мог понять, как можно иметь такую ослепительную – во всех смыслах, – внешность, и это при том, что он сам имел довольно заметный внешний вид.

      По большей части, виной тому были сто девяносто шесть сантиметров роста. Уже потом, люди обращали внимание на вытянутое лицо с носом, как у Эдриана Броуди и буро-жёлто-зелёный цвет глаз, который идеально сочетался с чёрными волосами, с проблесками рыжего. По началу, Мамона не жаловал свой внешний вид, но в один прекрасный день, он задался вопросом: «Зачем я должен подгонять себя под что-то нереальное?.. Я уникален тем, каким есть и рад этому.». Да, это оказалось настолько просто, пусть помогло и не сразу… Далеко не сразу.

      Между собой, они лишь краем слога касались внешнего вида друг друга, зато периодически, – зачастую, после секса, – отпускали в сторону друг друга комплименты…

      Вот и сейчас, после удачного начала разговора, он смотрел на неё, и она на него… но взгляд каждого из них, имел разный мотив.

      – Так о чём ты хотел поговорить? – спросила женщина.

      Он мысленно восхитился её низким голосом, который заставлял сердце биться с перерывом.

      – У меня возникло пару вопросов к своему прошлому… – начал он, – …и я хотел бы кое-что узнать у тебя.

      Она потянулась к пачке Winston Grün, которая, казалось, лежала без дела несколько недель… Она недоумевала, зачем чуточку младший, покупает так много сигарет и курит их на протяжении, наверное, года.

      – Выкладывай. – сказала она, кладя пепельницу перед собой и зажигая сигарету.

      Он пытался перестать любоваться ею и сосредоточиться на словах. Получалось не очень, но в конце концов он собрался, и спросил:

      – Алина знала мою маму?

      Он увидел, как в её глазах промелькнула искра недовольства. Он знал, что она всё ещё идёт по пути привыкания к его крайне резкой прямоте в изложении мыслей… и с каждым обсуждением, он старался ускорять этот процесс.

      – Ты знаешь ответ. – сухо ответила она, после чего затянулась.

      На кухне заиграла «Oh Mama mach Kartoffelsalat» от WBTBWB.

      – Верно, просто хотел убедиться. – немного помедлив, он продолжил, – Просто я подозреваю что знакомство наших матерей, может помочь мне с ответом на мой вопрос.

      Чуть-чуть старшая продолжала выпускать дым. Зная его интонацию, она терпеливо слушала. Его манера повествования с периодическими паузами, были бальзамом после просмотра новостей… «…хоть что-то хорошее, пусть и такое же ядовитое.».

      – Я недавно посещал мамину сестру, Зузанне Окерфельдт. Мне не понравилась её реакция на расспросы о том дне, когда папа погиб в аварии… – он немного приподнялся в кровати, стараясь не перевернуть пепельницу, – Я думаю, она что-то скрывает. –