Сдавайся, это любовь…. Евсения Медведева

только Курочкина оставила подругу одну за столиком, Доний скрылся в толпе…

      Но это меня уже не волновало. Я как зомби уже шёл по следам Люси…

      Глава 9

      – Зорин, я всё тебе сказала уже!

      – Нет, ты объяснись, Людмила. Получается, просто попользовалась мной? И всё?

      – Зорин, я терпеть не могу мужских истерик и искажения фактов. Ты можешь молоденьким девчонкам эту чушь втирать, а мне не стоит. Пользовались мы обоюдно, на заранее оговоренных условиях. Не так?

      Я стоял за колонной, медленно попивая коньяк, но почему-то алкоголь был пресным, безвкусным, и даже отрезвляющего жжения я не ощущал. Мой мозг был сосредоточен на разговоре, что уже выходил за все рамки приличия.

      Бля… Кого я обманываю? Просто этот эмоциональный трёп дико раздражал меня.

      К бабке не ходи, Курочкина трындела со своим ёбарем, которого отправила в отставку. Ну, огонь-женщина, это при живом-то муже? Хотя кто бы говорил… Но у меня есть алиби – я не знал, что она замужем. А вообще, с замужними я ни-ни…

      Так вот, этот холёный перец меня уже изрядно достал своим нытьём. Он не обращал внимания на любопытствующую толпу, и на алые от смущения щёки Милы, ему просто хотелось утвердиться, пусть и за счёт репутации женщины, что ещё недавно грела его постель. Права Мила, тряпка он.

      Спасти?

      Хм… Вопрос.

      Пока мой мозг взвешивал все плюсы и минусы, ноги уже несли к повздорившей парочке.

      – Ты обиделась, что я перенес совещание? – эх… явно не о совещании он говорил, придурок. Да весь его вид просто кричал о том, что эта женщина ему не чужая. Он словно нарочно накалял обстановку, чтобы она прогнулась под давлением общественностью. Но Курочкина не так проста…

      Она была в гневе! Казалось, что в любой момент из её ноздрей вырвется пламя, чтобы спалить горе-любовника. Она хоть и румянилась, но продолжала стоять на своём.

      Ладно, Людмила Аркадьевна, спасу.

      В благодарность за один из крутейших трахов в моей жизни. Вроде все как всегда, а ведь до души ментовской пробрало и до сих пор не отпустило. Смотрю, а яйца аж вибрировать начинают. Магнетическая какая-то. Сильная. Яркая. Бомба с отложенным стартом, который ты никогда не сможешь предугадать.

      – Милок, – я довольно нагло уложил руки на её талию и впечатал спиной себе в грудь с такой силой, что Мила выронила стон. Она вскинула голову, и я вновь обжегся о её горящие глаза. Зелёные, как у ведьмы, с яркой чёрной радужкой. Зрачки расширились, губки-бантики распахнулись, транслируя полную растерянность. – Пойдем, сладкая, там конкурсы начинаются.

      – Кирилл… – только и смогла выдавить она, но покорно кивнула и развернулась к сцене.

      Я отпустил её, позволив на мгновение затеряться в толпе коллег, а сам резко развернулся, сгребая за грудки этого очкарика.

      – Ты кто?

      – Зорин…

      – Слушай, Зорин, ещё раз свой взгляд забудешь в её сиськах, я забуду, где твой хер зарыл. Ясно? А если и найдешь, то будешь свой хер по кусочкам собирать и слезами омывать.