Цвет ночи. Алла Грин

беспокойством поглядывал на меня.

      Спустя полчаса он начал закругляться, отчетливо распознавая на моем лице усталость, а в позе – слабость. Когда Ян предложил отвести меня обратно в комнату, чтобы я прилегла, – я не раздумывая согласилась.

      Напоследок Ян попросил Барбару опять наведаться в явь на разведку.

      Глава 4

      Алая река

      Мы покинули столовую и двигались по замку, минуя многочисленные, сменяющие друг друга просторные залы. Молча, не говоря друг другу ни слова, мы просто шли в обволакивающей продолжительной тишине, прерывающейся скрипом паркета от наших шагов, хлопаньем маленьких белых крыльев и дыханиями: моего, Кинельгана, Яна и костомах, наводняющих коридоры.

      Минуя зеркала, из отражения которых перед ужином вынырнула Барбара, напугав меня, я отметила, что теперь даже не съежилась, твердо осознавая, что мне уже ничто не угрожает. Да и на страх у меня не осталось сил.

      Не слишком проворно переставляя ноги, я плелась за Яном. От физического изнурения, внезапно нахлынувшего на меня, просто не могла идти быстрее. На ум взбрело, что, вероятно, мне и впрямь удалось поспать лишь несколько часов, поэтому бодрость, которую я ощутила при пробуждении, резко иссякла.

      Внезапно почувствовался толчок – пол под ногами покачнулся, словно замок настигло землетрясение. На несколько секунд у меня закружилась голова. Я запуталась в полах платья или же споткнулась о ковер и чуть подалась вперед всем телом, но Ян тотчас подхватил меня, поддерживая и помогая восстановить равновесие.

      – Чем дольше ты пребываешь в нави, – сказал он, – тем хуже ты будешь себя чувствовать. Это место не для людей – оно поглощает резервы твоего организма.

      Он коснулся моей ладони и уже не отпускал ее, и теперь наши плечи соприкасались, а пальцы переплетались. Подобная близость стала для меня привычной за столько лет, и я не спешила отстраниться. Драконье тепло, исходящее от кожи Яна, окутывало меня, как невидимое облако. Чувство спокойствия и уверенности разливалось по телу.

      Вскоре мы очутились в комнате, похожей на рабочий кабинет. В нем имелась приоткрытая дверь в соседнее помещение, напоминающее покои давно усопшего князя.

      Ян аккуратно подвел меня к темно-коричневому дивану, и пальцы дракона отпустили мои. Он велел присесть на старинную кожаную мебель и замер напротив, стоя впритык, возвышаясь скалой, упершись взглядом в мое лицо.

      Мы хранили молчание. Я с любопытством смотрела на него снизу вверх. Не знала, зачем он меня сюда привел, и не понимала выражения его глаз. Замечала только, что его внимание привлекла моя царапина, протянутая красной воспаленной нитью по левой скуле. Иногда я забывала о ее наличии, а потом вспоминала, когда та начинала пульсировать, как сейчас.

      Когда Ян протянул ладонь и коснулся моей щеки, я вздрогнула от волны новой несильной боли.

      Сощурившись, он сердито нахмурился.

      Позади его спины вдруг послышался скрежет – Кинли взобрался на письменный стол и, поддевая носом оставленные там книги, принялся перемещать