Цвет ночи. Алла Грин

Разве ты не мог воспользоваться крохой магии?

      Ян поддержал мою попытку пойти на сближение, влиться в его семью, помогая мне почувствовать себя в непринужденной обстановке. Однако он проявил не самую желанную реакцию и повел себя как настоящий цмок. Но я уже приноровилась к этому. Мы словно очутились на ферме, дома, на кухне.

      Он фыркнул, будто я спросила нечто невообразимо глупое. Возмутительное.

      – С какой стати я должен был это делать? – с глубочайшим удивлением осведомился он, дескать, он оскорбился.

      Затем Ян как ни в чем не бывало переглянулся с Константином, а Валентина, которая прислушивалась к нашему разговор, тоже перехватила их взгляды и многозначительно качнула головой, разделяя мнение брата.

      Я изогнула бровь и неожиданно поймала на себе взор Велеса.

      – Человеческие легенды гласят, – пророкотал он низким басом, включаясь в нашу беседу, – что цмоки доброжелательны к людям и любят их. Не так ли, девочка?

      Я кивнула, недоумевая, к чему он клонит.

      – Так люди – ваши друзья или нет? – спросил он у Яна с задорным, язвительным подтекстом, бросая словесный вызов.

      – Друзья, – согласился Ян и добавил: – но нужно понимать и принимать, что цмоки…

      – Лучше всех, – дерзко перебив, закончил за него Велес.

      Древний бог явно пытался поддеть Яна и, возможно, не только его. Что это: давняя претензия или дружеский игривый укол? Либо желание повеселиться за счет красноречивого гнева, вспыхнувшего на лице Яна?

      – Не обращай внимания, девочка. Сжалься – не рушь их иллюзии собственной значимости, – обратился Велес ко мне.

      Ян ухмыльнулся и закатил глаза.

      И, шумно выдохнув, заявил абсолютно непоколебимым тоном:

      – Велес, тебе прекрасно известно, что цмоки не равны ни людям, ни волкам. И не равны навкам. – Он на миг прервался и повел рукой в сторону королевы, то ли извинившись, поскольку она была навкой, то ли оказав ей очередной знак уважения и почтения, и продолжил: – Мы все разные. И очень отличаемся.

      Глаза Велеса еще раз вперились в меня, по ним я буквально читала: дурацкие спесивые цмоки. Считают себя лучше остальных.

      Отлично. Хоть кто-то меня здесь понимал.

      Древний бог отметил:

      – Когда ты говоришь подобное, я слышу речи вашего отца.

      Ухмылка резко пропала с лица Яна. Нет, он не был зол. Он погрузился в молчаливую тихую ярость. Валентина и Константин одновременно повернулись к Велесу, молниеносно переняв настроение брата.

      Теперь, когда они сплотились против Велеса, я впервые по-настоящему ощутила, что они – семья. Довольно странная, но семья. И почему их задело замечание об отце – оставалось загадкой в бесконечной череде других.

      Велес поднял руки, как будто сдавался. Мне стало любопытно, что ему знаком жест, расхожий среди людей. Хотя, согласно поверьям, Велес как раз проводил много времени среди смертных.

      – Цмоки и люди просто не могут быть равными. Это очевидно, как и то, что мы не равны хутам. Или как то, что мир создала Тьма, – подытожила