Тайга, море и немного таинственного. Иван Басловяк

ное название не стал. Только с отцом переглянулся и широко улыбнулся. Ну, а если старшие что-то не хотят объяснить, значит, надо выяснять самим.

      Вышли мальчишки в поход едва утренняя заря начала разгонять ночную тьму. Путь на другую сторону острова был не столько длинным, сколько трудным. Сам остров величины небольшой, из двух потухших в стародавние времена вулканов состоит. Та сторона, что к морю Охотскому обращена, густо заросла разнотравьем да бамбуком Курильским. Ходить по таким зарослям крайне тяжело. Бамбук этот совсем не похож на тот, из которого на материке удилища делают. Стебли толщиной с карандаш, длина колена от листа до листа в полтора карандаша. И стелется по земле, образуя толстую подушку. Упругую и скользкую. А листья к тому же еще и порезать могут, если станешь за них хвататься, что бы ни сорваться со склона.

      Но бамбуки не пугали мальчишек. Знали они звериные тропинки в его зарослях. Да и отцом изготовленные «мачете» помогали прорубаться сквозь хаотичное переплетение быстро растущих побегов. Охотская сторона острова была освоена малолетними землепроходцами довольно хорошо. Медведей они не боялись. Извел их отец еще когда первенец родился. Теперь в соседях у людей были только лисы, песцы и тюлени. Ну и птицы разные, земные и морские. А их детям опасаться нечего: не лезь руками «лисят погладить» не будешь искусанным хвостатой мамашей. И не придется тогда твоей мамаше тебя уколами пичкать для профилактики болезни поганой. Один только раз встретил смотритель маяка Максим Игоревич бешеную лису. Та шла, шатаясь и истекая пеной из пасти, и уже ничего перед собой не видя. Выстрел картечью прекратил ее мученья. После Максим сжег трупы лисы и ее мертвых лисят, а нору, отыскав все выходы из нее, залил соляркой и закопал. С тех далеких времен стал смотритель не только за маяком смотреть, но и за здоровьем лис и песцов приглядывать. Но больше больных зверьков не встречал.

      Мальчишки устало опустились на траву. Легли на спины и уставились в синее небо. Не часто увидишь его на Курильских островах. День здесь обычно с густого тумана начинается. А вот сегодня – тумана нет, зато есть яркое, но не жаркое солнце, маленькие белые облачка в небе, песни жаворонков над головой и чувство счастья. Как прекрасно жить на белом свете!

      Васька достал из кармана тряпицу с завернутым в нее небольшим куском серого хлеба. С хлебом у них на маяке трудно. Мать печет из последней муки. Плохо снабжать маячников начальники стали. Мальчишки слышали разговор взрослых, что на материке что-то начали перестраивать. Вот потому, видимо, тем перестраивателям и нет времени провиант на Курильские маяки завозить.

      Васька, убери хлеб, увидев тряпицу в руках брата, приказал Петька. – Сейчас к воде спустимся, ракушек наберем, сварим и поедим.

      Васька, вдохнув запах хлеба, завернул кусок и сунул в карман. В словах брата был немалый резон: щедра природа Курил, не даст с голоду пропасть. Ранней весной, как только снег растает, всякая съедобная трава вылезет. Потом птицы – чайки, бакланы, яйца отложат. Их отец с Николаем собирают. Не разрешают младшим рисковать. Мало того, что скалы, где птицы гнездятся, скользкие, так еще и пернатые свои гнезда защищают яростно, клюя похитителей, почем зря и куда попало. Но мальчишки тайком все-таки лазят за яйцами, разоряя те гнезда, до которых могут добраться. Следующей в полевом рационе идет рыба. Ловить на удочку мелочевку в многочисленных островных речках и ручьях им не интересно. Зимой еще можно на льду той речки посидеть, потаскать на заготовленную с осени кетовую икру кунжу. Зимой свежая рыбка в цене. А летом – в любой ручей лосось прет. Одной рыбины на двоих за глаза хватает. Ну, а осенью ягоды, грибы, орехи стланниковые. Можно и мяса добыть, подстрелив из рогатки совсем не пугливого рябчика. Одного на двоих.

      Море же накормит всегда. Если не рыбой, то водорослями – морской капустой или морским виноградом. Последний можно есть сразу после извлечения из воды. Правда, безвкусный он, «виноград» этот. Но утолить голод, напихав его в желудок, можно. Еще возле берега водятся крабики. Размера небольшого, но вкусные! Особенно хороши они перед линькой, когда старый панцирь сбрасывают, а новый наращивают. Тогда в них больше вкусного белого мяса бывает. А еще есть ракушки: мидии, трубочники и самые вкусные, по мнению мальчишек – гребешки. Толстая белая мясистая «нога» соединяет верхнюю и нижнюю половинки приоткрытой раковины, лежащей на дне и фильтрующей воду в поиске питания. При малейшей опасности «нога» моментально сокращается, захлопывая раковину,

      Немного отдохнув, мальчишки отыскали едва заметную тропу вниз, к бухте. Спускались осторожно, уж больно крутая тропинка. Но скоро она кончилась, и путешественники оказались на довольно большой поляне. И удивились: нежаркое весеннее солнышко здесь, на поляне, превратилось в жаркое августовское. Даже легкий ветерок не нес прохладу, а гулял теплыми волнами, колыша уже раскрывшиеся скромные курильские цветики.

      – Тут японцы жили, – оглядевшись, заявил Петька. – Вон фундамент их дома у ручейка. Видишь?

      – Вижу, – отозвался Васятка. – Пойдем, водицы попьем. А то я упарился.

      Вода в ручейке, небольшим водопадиком стекающая по склону сопки за бывшим домом, была холодна и удивительно вкусна. В небольшом водоемчике, выложенном