Часы Ираза. Лайон Спрэг де Камп

не моргнув глазом встретить прилив. Какое-то время все шло без изменений, пикник близился к концу, подали сладкие вина.

      Но в положенный час прилив почему-то не наступил. Собравшиеся тайком поглядывали на карманные часы, друг на друга и – с растущим благоговением – на маленького веселого короля, который ел, пил и, казалось, знать ничего не желал. Наконец ни у кого не осталось сомнений, что привычный ход вещей нарушен и прилива не будет. Толстая физиономия Форвиля побелела, словно гипсовая маска, он не отрываясь глядел на короля.

      Фузиньян тоже был встревожен произошедшим: онто отлично знал, что настоящих колдовских заклинаний не произносил, нечистой силы тоже не призывал, что же тогда остановило прилив? Пока он ломал себе голову – виду, впрочем, не показывая, – к нему подошел сын и тихо сказал: «Папа, там, на холме, какая-то дама, вот просила передать».

      Фузиньян увидел, что записка от ведьмы Гло; она жила на холмах Южной Кортолии и давно уже хотела получить должность главной волшебницы королевства. А сама не имела даже официального разрешения на колдовство, потому что никак не могла поладить с королевским Комитетом по делам торговли и лицензиям. И вот колдунья без приглашения явилась на пикник, надеясь уговорить Фузиньяна вмешаться в ее тяжбу с бюрократами. Сверхъестественные возможности Гло помогли ей подслушать разговор Фузиньяна с Форвилем, и она решила не упускать случая: спряталась в лесу неподалеку от берега и, пустив в ход свои самые могущественные чары, удержала прилив.

      Возможности Гло, как и всех существ из плоти и крови, были ограниченны. Около часа она сдерживала наступление прилива, но потом почувствовала, что власть ее слабеет. Тогда ведьма быстренько нацарапала записку и подозвала к себе маленького принца, игравшего с другими детьми в салки на склоне холма. Вот что она написала: «Его Величеству от Гло. Сир, волшебство теряет силу, вода сейчас нахлынет. Перебирайтесь повыше».

      Фузиньян понял, что произошло. Но, расскажи он правду, исчез бы весь эффект и Форвиль почувствовал бы себя победителем. Король поднялся с места.

      «Друзья мои! – сказал он. – Что-то мы засиделись, излишества в еде и питье вредят здоровью. Надо слегка размяться: я решил устроить состязания – бег наперегонки отсюда до вершины вот этого холма. Будет три забега. Первый – дети моложе тринадцати лет, победитель получит пони из королевской конюшни. Второй – дамы, призом будет серебряная диадема из королевской сокровищницы. И третий – мужской, тому, кто прибежит первым, достанется арбалет с королевского оружейного склада. Предупреждаю, что в третьем забеге я сам приму участие. Конечно, смешно было бы присуждать приз самому себе, поэтому если я выиграю, то пожалую его тому, кто придет вторым. Дети, построились! На старт, внимание, марш!»

      Дети сорвались с места и, сбившись в кучу, с визгом умчались.

      «Барышни, построились! – скомандовал король. – Подолы приподнимите, иначе до вершины год будете ползти. На старт, внимание, марш! Теперь вы, господа…»

      Та же сцена была разыграна в третий раз.

      Тут Зерлик