Какой сам, такие и подарки. Михаил Софийский

которой висела на каждой улице. Я знал, что они берут учеников, и звонил по поводу трудоустройства. Мне ответили отказом – специальность не та.

      На противоположной стороне магистрали, в нескольких минутах ходьбы от неё, за лесопосадкой, находилась частная фирма, которая занималась черновой отделкой тех самых коттеджей и также предлагала вакансии – уже по моему профилю. Туда я и пришёл, соблазнившись окладом выше среднего по региону и проигнорировав данные в училище советы не связываться с частниками.

      – Путь наверх всегда начинается снизу, – увещевал меня педсостав в комнате мастеров.

      – Хорошую зарплату платят только опытным специалистам, хорошо знающим своё ремесло.

      – А когда большие деньги обещают стажёру или на вакансии без специальных навыков, то там одно из двух – либо сдельщина, и перед обещанной аппетитной цифрой стоит, либо подразумевается, приставка «до», которая является ключевой. Либо придётся пахать на износ.

      – Пахать на износ придётся по-любому. Иначе в первом варианте много не заработаешь. А во втором – быстро выгонят.

      – Есть и третий вариант – тебя просто обманут.

      – А на бюджетных местах хоть зарплата и небольшая, зато и без задержек, и график нормированный, и потогонной системы нет. Надёжно и приемлемо.

      Я слушал все эти наставления, не сильно стараясь скрыть саркастическую усмешку – чешите, мол, языками, сколько заблагорассудится, встретимся лет через десять и посмотрим, кем буду я и кем будете вы.

      Но ошибся всё-таки я – первый блин, как и водится, вышел комом. В первые же дни я понял, что долго на этой работе не задержусь.

      На вопрос, что собой представляет хорошая работа, нельзя ответить однозначно. Она для каждого своя. Между тем это понятие так или иначе стоит на трёх китах – хороший коллектив, посильные обязанности и достойная зарплата. Правда, все киты одновременно сходятся чуть чаще, чем у светофора загораются одновременно все три сигнала. Это допустимый расклад – если не хватает чего-то одного, обстановка может считаться приемлемой.

      Если остаётся что-то одно – такую работу можно назвать терпимой.

      На моём первом рабочем месте меня не ждало ничего из перечисленного. Даже в виде необходимого минимума, положенного по лимиту.

      Коллектив, в который я попал, состоял из восьми грубых и наглых мужиков в том возрасте, который был достаточным, чтобы позволять себе «клевать» юного стажёра по поводу, но пока недостаточным, чтобы не делать этого без повода. В ход шло всё, что могло быть темой для беседы, – и мой недостаточный трудовой и жизненный опыт, и мой внешний вид – мои «товарищи» (с учётом всего изложенного, кавычки здесь, смею предположить, вполне уместны) были по умолчанию уверены, что волосы до плеч, смазливая мордашка и субтильная фигурка – причина и следствие одного нехорошего подозрения, построенного на отсутствии у меня отношений с противоположным полом.

      Также проблему усугубляли мои паспортные данные – меня зовут, как вам уже известно, Лев, более того, по батюшке я Маркович