Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 2. Саша Токсик

Со всей дури.

      Если такой удар поставлен, то им можно человека покалечить. Но я всего лишь Алик Ветров с "весом пера". В моём исполнении это просто очень больно. Мне надо поставить точку в конфликте, и я это делаю.

      Серёжик сгибается от болевого шока. Он лежит в позе эмбриона и тихонько поскуливает. К нам со всех сторон бегут люди.

      – Что с ним?! – охает сердобольная Татьяна.

      Мои археологические фотомодели первыми оказываются рядом.

      – Может, ногу повредил при падении? – пожимаю плечами. – Или голову отшиб?

      – Нечего там отшибать, – жестоко заявляет Юлька, – пусть не ноет. Нехер было лезть.

      Поражение оказывается слишком быстрым и позорным, чтобы вызвать сочувствие.

      Подбегает Аникеев.

      – Серёжа, ты зачем бровку обсыпал?! – возмущается он. – Какого ты хера туда полез?! Ой! Простите Нинель Юрьевна, вырвалось.

      Серёжа охает, пытаясь оправдаться. Из горла вырывается только хрип.

      – Я вас умоляю, Николай Николаевич, просто Нинель. – кокетничает она с профессором. – Алик ты цел?

      – Со мной всё в порядке, – говорю, – это товарищу помощь нужна.

      Прибежавшие "слоны" уводят своего приятеля. На меня они смотрят с подозрением. Весь конфликт, кроме финала "старшаки", наблюдали и сейчас у них ко мне много вопросов. Но задавать их при Аникееве они не решаются.

      – Продолжим? – предлагает Надя.

      О своём защитнике они моментально забывают.

      – В следующий раз, – говорю, – на сегодня хватит.

      – Ну вот, – злится Юля, – всё настроение испортил придурок.

      – Дело не в нём, – вру, – солнце уходит. Но мы ведь с вами скоро увидимся?

      – Ты нам пляж показываешь!

      – Значит, договорились.

      На прощание Юля демонстративно целует меня в щеку, а Надя украдкой пожимает ладонь. Скромная Татьяна стоит в стороне и лучезарно улыбается.

      Нинель решает задержаться, и я уезжаю. Мопед не спеша катит по лесной дороге. Спешить некуда, я сегодня уже везде успел. В голове крутится приятное. Надя или Юля? Надя симпатичнее… Юля ярче… А может всё-таки Татьяна? Формы у неё выдающиеся… К тому же в тихом омуте… или, все таки, Надя?

      Также медленно вкатываюсь в Берёзов. На улицах светло, но на всём уже лежит печать вечернего покоя. Дела все сделаны. Сорняки выполоты, дрова наколоты, бельё постирано, вернувшиеся с полей коровы мычат в своих стойлах.

      Можно зацепиться языком с соседкой чтобы обсудить "шалаву Светку". Можно украдкой от супруги принять на грудь стакан, и теперь умиротворённо поглаживать усы, глядя на улицу через плетень.

      Воздух кажется плотным. Треск мотора моего "дырчика" застревает и повисает в нем. К привычным запахам древесины, сена и навоза добавляется чуть удушливый сладкий цветочный аромат, от которого странно щемит сердце.

      У поворота на центральную площадь дорогу мне заступает капитан Грибов. Я резко жму тормоз, едва не слетая с мопеда.

      – Сергей Игнатьевич! – едва сдерживаюсь, чтоб не