занимал при коммунистах очень высокий пост, находился под бдительной охраной, на работу и с работы его возил шофер, а дома у нас жил малоразговорчивый дядя Петя, младший брат папы. Петр никому не мешал, мне нравился, научил меня ножи в цель метать, показал кое-какие приемы борьбы, посоветовал матери в спортивную секцию меня записать, в самбо. Когда папа умер, дядя Петя от нас уехал. Мне было двадцать лет, я учился в вузе, но оставался по-детски наивным. Мама сказала, что Петр женился и отправился к супруге. Я тосковал по отцу, и без дяди Пети мне тоже было плохо, потому что я привык с ним свои проблемы обсуждать. Следует признать, что в двадцать лет твой грозный босс был инфантилен, сидел за спиной у родителей, не задумывался ни о смысле жизни, ни о бытовых вопросах, не интересовался, откуда берутся деньги на еду, одежду, оплату квартиры. Меня не удивило, что после смерти отца наше с мамой материальное положение не сильно пошатнулось. На столе были те же продукты, что раньше, я ходил в особую секцию ГУМа, где покупал себе импортную одежду, мать по-прежнему ездила на работу в «Волге», и летом мы с ней отправлялись на море, в санаторий, где отдыхали при жизни папы. Следовало, наверное, удивиться: я не работаю, мама простая учительница, откуда у нас деньги? Но я жил как стрекоза. Когда я справил двадцатилетие, мы с мамой опять приехали в санаторий. Территория вокруг была закрытой, посторонних туда не пускали, отдыхающие загорали на своем пляже. А вечером все ходили на набережную, у мамы образовалась своя компания, какие-то тетки, а я подружился с ребятами из Москвы, мы часто сидели в кафе, официанткой там была хорошенькая Марина. Мне двадцать, ей девятнадцать, у нас вспыхнул роман. Девушка рассказала, что она студентка, учится в Киеве, на лето приезжает на море к маме и подрабатывает в кафе.
– Неужели тебе не хочется просто отдохнуть? – удивился я.
– Хочу купить осеннее пальто, – объяснила Марина, – оно дорогое, немецкое. Когда был жив папа, мы хорошо жили, а после его смерти с деньгами стало плохо. Мама преподает в школе, учителя не очень большие деньги получают.
И тут меня стукнуло! Мы-то по какой причине не нуждаемся?
На следующий день я напал на мать с вопросами, та сказала про оставшиеся от отца накопления, но у меня уже открылись глаза.
Иван Никифорович отложил нож.
– Мама сначала несла какую-то чушь, но потом призналась. Я был шокирован. Дядя Петя на самом деле нам никакой не родственник, просто у них с моим отцом было одинаковое отчество: Иванович, что не редкость для России. Петя служил охранником папы. После его смерти надобность в секьюрити отпала. Мне не хотели сообщать о том, кем на самом деле работал отец. Да, он изредка читал лекции, но не в Высшей школе милиции, а в учебном заведении, где готовили кадры для другой структуры. Ну ты меня понимаешь.
Я кивнула.
Иван начал перекладывать на столе папки.
– После кончины отца маме в знак особого уважения к покойному оставили все льготы,
