«Москва, Москва! …Люблю тебя как сын…». Михаил Лермонтов

луне

      Я мчался на лихом коне

      В пространстве голубых долин,

      Как ветер, волен и один;

      Туманный месяц и меня,

      И гриву, и хребет коня

      Сребристым блеском осыпал;

      Я чувствовал, как конь дышал,

      Как он, ударивши ногой,

      Отбрасываем был землёй;

      И я в чудесном забытьи

      Движенья сковывал свои,

      И с ним себя желал я слить,

      Чтоб этим бег наш ускорить;

      И долго так мой конь летел…

      И вкруг себя я поглядел:

      Всё та же степь, всё та ж луна:

      Свой взор ко мне склонив, она,

      Казалось, упрекала в том,

      Что человек с своим конём

      Хотел владычество степей

      В ту ночь оспоривать у ней!

1832

      «Нет, я не Байрон, я другой…»

      Нет, я не Байрон, я другой,

      Ещё неведомый избранник,

      Как он, гонимый миром странник,

      Но только с русскою душой.

      Я раньше начал, кончу ране[9],

      Мой ум не много совершит;

      В душе моей, как в океане,

      Надежд разбитых груз лежит.

      Кто может, океан угрюмый,

      Твои изведать тайны? Кто

      Толпе мои расскажет думы?

      Я – или Бог – или никто!

1832

      «Я жить хочу! хочу печали…»

      Я жить хочу! хочу печали

      Любви и счастию назло;

      Они мой ум избаловали

      И слишком сгладили чело.

      Пора, пора насмешкам света

      Прогнать спокойствия туман;

      Что без страданий жизнь поэта?

      И что без бури океан?

      Он хочет жить ценою муки,

      Ценой томительных забот.

      Он покупает неба звуки,

      Он даром славы не берёт.

1832

      Желанье

      Отворите мне темницу,

      Дайте мне сиянье дня,

      Черноглазую девицу,

      Черногривого коня.

      Дайте раз по синю полю

      Проскакать на том коне;

      Дайте раз на жизнь и волю,

      Как на чуждую мне долю,

      Посмотреть поближе мне.

      Дайте мне челнок дощатый

      С полусгнившею скамьёй,

      Парус серый и косматый,

      Ознакомленный с грозой.

      Я тогда пущуся в море

      Беззаботен и один,

      Разгуляюсь на просторе

      И потешусь в буйном споре

      С дикой прихотью пучин.

      Дайте мне дворец высокой

      И кругом зелёный сад,

      Чтоб в тени его широкой

      Зрел янтарный виноград;

      Чтоб фонтан не умолкая

      В зале мраморном журчал

      И меня б в мечтаньях рая,

      Хладной пылью орошая,

      Усыплял и пробуждал…

1832

      Два великана

      В шапке золота литого

      Старый русский великан

      Поджидал к себе другого

      Из далёких чуждых стран.

      За горами, за долами

      Уж гремел об нём рассказ,

      И помериться главами

      Захотелось им хоть раз.

      И пришёл с грозой военной

      Трёхнедельный

9

Ра́не – раньше (устар.).