Б. Л. Васильев. Сборник. Борис Васильев

в сонную, наглухо заложенную дверь:

      – Товарищ комендант! Товарищ старшина!..

      Наконец открыли. Васков стоял на пороге – в галифе, тапочках на босу ногу, в нижней бязевой рубахе с завязками. Хлопал сонными глазами.

      – Что?

      – Немцы в лесу!

      – Так… – Федот Евграфыч подозрительно сощурился: не иначе разыгрывают. – Откуда известно?

      – Сама видела. Двое. С автоматами, в маскировочных накидках…

      Нет, вроде не врет. Глаза испуганные.

      – Погоди тут.

      Старшина метнулся в дом. Натянул сапоги, накинул гимнастерку – второпях, как при пожаре. Хозяйка в одной рубахе сидела на кровати, разинув рот.

      – Что ты, Федот Евграфыч?

      – Ничего. Вас не касается.

      Выскочил на улицу, затягивая ремень с наганом на боку. Осянина стояла на том же месте, по-прежнему держа сапоги за плечом. Старшина машинально глянул на ее ноги: красные, мокрые, к большому пальцу прошлогодний лист прилип. Значит, по лесу босиком шастала, а сапоги за спиной носила: так, стало быть, теперь воюют.

      – Команду – в ружье: боевая тревога! Кирьянову ко мне. Бегом!

      Бросились в разные стороны: деваха – к пожарному сараю, а он – в будку железнодорожную. К телефону. Только бы связь была!..

      – «Сосна»! «Сосна»!.. Ах ты, мать честная!.. Либо спят, либо опять поломка… «Сосна»! «Сосна»!..

      – «Сосна» слушает.

      – Семнадцатый говорит. Давай Третьего. Срочно давай, чепэ!

      – Даю, не ори. Чепэ у него…

      В трубке что-то долго сипело, хрюкало, потом далекий голос спросил:

      – Ты, Васков? Что там у вас?

      – Так точно, товарищ Третий. Немцы в лесу возле расположения. Обнаружены сегодня в количестве двух…

      – Кем обнаружены?

      – Младшим сержантом Осяниной.

      Кирьянова вошла. Без пилотки, между прочим. И кивнула, как на вечерке.

      – Я тревогу объявил, товарищ Третий. Думаю лес прочесать.

      – Погоди чесать, Васков. Тут подумать надо: объект без прикрытия оставим – тоже по головке не погладят. Как они выглядят, немцы твои?

      – Говорит, в маскнакидках, с автоматами. Разведка, мыслю я.

      – Разведка? А что ей там, у вас, разведывать? Как ты с хозяйкой в обнимку спишь?

      Вот всегда так, всегда Васков виноват. Все на Васкове отыгрываются.

      – Чего молчишь, Васков? О чем думаешь?

      – Думаю, надо ловить, товарищ Третий. Пока далеко не ушли.

      – Правильно думаешь. Бери пять человек из команды и дуй, пока след не остыл. Кирьянова там?

      – Тут, товарищ…

      – Дай ей трубку.

      Кирьянова говорила коротко: сказала два раза «слушаю» да пять раз поддакнула. Положила трубку, дала отбой.

      – Приказано выделить в ваше распоряжение пять человек.

      – Ты мне ту давай, которая видела.

      – Осянина пойдет старшей.

      – Ну, так. Стройте людей.

      – Построены, товарищ старшина.

      Строй, нечего сказать. У одной волосы, как грива, до пояса, у другой какие-то