Леди, берегитесь!. Джо Беверли

взял бисквит с тарелки.

      – Она чересчур проницательна, как и все Сент-Брайды, несмотря на их знаменитую блаженную натуру. Все-то их тревожит, везде им мерещатся заговоры. Да, проблема была, но все это осталось в далеком прошлом.

      – Можешь рассказать, что тогда произошло?

      Николас подумал, потом кивнул.

      – Горацио Кейв отличался от других учеников Харроу. У него были грубые манеры, не хватало знаний для учебы. Сомневаюсь, что у него имелись друзья одного с ним возраста и статуса. Все очень просто – он ни к кому не приноравливался. В дополнение к этому его естественной реакцией на каждую обиду была драка, он кусался и царапался.

      – Бедный мальчик, – произнесла Элинор.

      Тея отпила еще чаю. Бедный мальчик давно стал мужчиной и наверняка перерос подобные проблемы.

      – От него кто-нибудь пострадал? – спросила она.

      – По большей части страдал он сам. Чисто физически он сильно отличался от того, кем стал сейчас. В гиганта он не вырос, а тогда его вообще можно было назвать коротышкой – невысокий и костлявый. Кто-то мог подумать, что с ним легко справиться, но быстро понимал, как ошибался. Кейв научился драться со злостью. Учитывая, в какой семье он рос, вы можете представить почему.

      – Так что все-таки произошло между ним и Дари? – настойчиво спросила Тея. – Мне нужно это знать.

      Николас удивленно посмотрел на нее, но уклоняться от ответа не стал.

      – Однажды Кейв устроил драку с Дари. Можно не напоминать, что твой брат ничем его не обидел, но, возможно, Кейв вообразил, что к нему отнеслись пренебрежительно или еще что. В общем, через какое-то время их растащили. У Дари текла кровь, а Кейв отделался царапинами: ты ведь знаешь, что Дари вовсе не забияка и скорее защищался.

      – Именно поэтому мы и забеспокоились, когда он объявил о желании сражаться с Наполеоном.

      – Веллингтон воодушевил его, предложив должность, которая требовала постоянно передвигаться верхом. Он всегда обожал лошадей и был бесстрашным наездником.

      – Это ты так считаешь, – отозвалась Элинор, удивив Тею.

      Николас возразил:

      – Поговори с Коном, в смысле с Сомерфордом, или с Хокинвиллом. Дари всегда мог обратить гнев в смех или шутку. И точно так же поступил в тот раз. Он лишь сказал: «Канем Кейв!» – «Берегись пса!» Он не имел в виду ничего дурного, а вот другие ребята восприняли это именно так. Так к Горацио Кейву и прилипло прозвище, которое сопровождалось к тому же тявканьем и лаем или дурацкими шутками. А вскоре это было переведено на английский. И когда кто-нибудь называл его псом, он набрасывался на обидчика с дикой злобой. И вот однажды, подравшись с Дерби Тригуэллом, сломал ему руку, за что был отчислен из школы.

      Не жалеть!

      – Как грустно, – протянула Элинор.

      – Ты про мальчика со сломанной рукой? – вежливо поинтересовалась Тея.

      – Про обоих, – ответила Элинор. – Ты ничего не мог сделать, Николас?

      Если бы Тея не выросла с историями про Николаса, то очень удивилась бы этому вопросу.

      – Он