Князь Святослав. Борис Васильев

вопрос:

      – Я когда-нибудь увижу его?

      – Никогда. И не мечтай об этом. Пустые мечтания расслабляют, а нам надо хранить Русь для Святослава. Кстати, как он устроен в Летнем дворце? Надеюсь, так, как полагается завтрашнему великому князю?

      – Я давно не видела его. Все собираюсь, собираюсь, а время все уходит и уходит.

      – Уходит наше время, моя королева. Чтобы продлить его, тебе необходимо чаще посещать нашего сына.

      – Какого? – помолчав, вдруг странно спросила она. – Который во дворце моего отца или того, которого я чувствую каждое мгновение?

      – Почему? – Свенельд несколько опешил. – Это может быть девочка.

      – Это мальчик, – строго сказала княгиня. – Он ведет себя нисколько не тише, чем первый.

      – Не слушай своих чувств, слушай свой разум. В детстве мы играли в королеву русов, и ты ею стала. К тебе так обращаются во всех европейских дворах. Так будь же прежде всего ею, моя королева. Будь всегда.

      – Трудно быть королевой с нечистой душою.

      – Кроме «трудно» есть слово «надо». И оно главное для всех владык и правителей. Ты узнала, как клянутся христианки?

      – Именем Божьей Матери Девы Марии.

      – Они дадут эту клятву моему человеку. И ты спокойно родишь ребенка и вернешься блюсти Киевский Стол до вокняжения князя Святослава.

      – И никогда не увижу его родного брата.

      – И никогда его не увидишь, – сурово повторил Свенельд. – Так надо Великому Киевскому княжению. Груз, который мы, владыки, несем на собственных плечах, куда страшнее, чем тяжести, которые таскают для нас смерды.

      Великая княгиня вздохнула. Сказала вдруг:

      – Я забыла спросить старика священника, как христиане отмаливают этот тяжкий груз у своего Бога.

      – Никакая молитва не облегчит тяжести правления народами. Этот труд называется исполнением долга во благо подданных. Так ступай же исполнять свой долг, королева русов. А я присмотрю не только за южными рубежами, но и за Думой. И ни Барт, ни Обран, ни стоящие за ними не посмеют пикнуть без моего соизволения. Ступай спокойно, моя королева.

      Ольга пошла было, но остановилась.

      – Ты отдашь нашего ребенка в хорошую семью?

      – В очень хорошую и добрую, моя королева.

      Великая княгиня грустно кивнула и поспешно вышла из покоев.

3

      Великая княгиня выехала по первому снегу, когда еще только-только укатали колею, но еще не набили на ней ухабов. Ее уютно покачивало, ее уютно согревала шуба, и ей уютно думалось о том добром и хорошем, чего так много было в детстве и чего так мало осталось сейчас.

      «Древний Рим был могучим, потому что разделял и властвовал, – говорил ее отец, прозванный за прозорливость и любовь к чтению Вещим. – Можем ли мы поступить так же? Нет, дочь моя, и времена ушли, и мы, русы, – иссыхающая река в безбрежном славянском океане. Значит, не разделять и властвовать нам сейчас следует, а объединять как можно больше славянских племен вокруг стольного города Киева…»

      Ах, как тепло,