всё, как мне велено было, и шаги пропали. Хотите верьте, хотите нет. Но никто больше не ходил вокруг нашего дома. А потом мы с Миколой приехали в больницу, я написал там какое-то заявление, что, мол, вся ответственность за сына теперь на мне, отвезли Андрейку к отцу Силуану, старцу, который в то время отстроил себе домик в лесу, и жил один, за всех молился. Через два дня, как и обещал мне отец Силуан, мы приехали к нему, а Андрейка там дрова колет у него, радостный такой. Не поверите, у меня ноги отказали, идти не могу, а только сижу и молюсь. Впервые в жизни. Андрейка ничего не помнил, что с ним произошло. Мы с Татьяной у него и так и эдак спрашивали, он одно твердит: « С ребятами по кладбищу бегали, потом я домой поехал». А окрестить то его, мы окрестили. И сам Андрейка тоже этого захотел, видать отец Силуан с ним хорошие беседы вёл. Ну вот, время прошло, мы успокоились, забывать про этот случай начали, новые проблемы, новые дела, старые дела. Андрейка одиннадцатый класс закончил, экзамены сдал, уехал в город вступительные экзамены в институт сдавать, жил у сестры, она уже к тому времени замуж вышла. Потом поступил в институт, окончил его, работать пошёл. Матушки моей уже не стало. И тут Татьяне моей путёвку в санаторий выделили, она уехала. Сижу я вечером на завалинке, хорошо так, тихо. И слышу лёгкий топоточек по завалинке. Я подумал сначала, что это наш кот Васька. Тут знакомый голос мне говорит: « Когда дом этот закладывали, под правый угол закопали подкову, на счастье. Смешные люди, суеверные. Как будто закопаешь подкову и ничего делать для счастья своего больше не надо». Я онемел от неожиданности. Сижу один. Никого рядом нет. И тут же понял я, что незачем себя обманывать. Есть Мостя. И всегда был здесь. Вот мы с ним и разговорились, как вот с вами сейчас. А потом я совсем привык к нему, и каждый вечер, пока Татьяны не было, мы с ним беседовали, но ни разу он мне не показался. Я Татьяне всё рассказал, когда она вернулась, а она уже и так знала, ей, оказывается, матушка давно про Мостю сказала. Мостя наш хранитель. И Мостя не просто так ко мне вышел, ему самому нужна стала помощь.
Виктор Иванович задумался. Мы его не торопили, ещё по чашке чая выпили. Потом я не выдержала:
– Виктор Иванович, так что надо было Мосте?
– Мосте пора было на покой. Домовые тоже, свою службу отслужат и на покой собираются, как люди. Он и сам не знал, где этот покой его ждёт. И как там. Но природа его ему подсказывала, что надо прощаться с белым светом.
– А что же его держит здесь? – Поинтересовалась я.
– Да он и сам толком не знает, что с ним такое начало происходить. А когда мы уезжали в город, он попросил, чтобы я его пригласил с собой. Не хотел в пустом доме один оставаться. Я всё сделал, как положено, как он сам меня научил. Мы заехали в новую квартиру. Ну, я и думал, что привёз его с собой. Месяц проходит, два, и понял я, что нет с нами Мости. Татьяне сказал. Та забеспокоилась, меня отправила в Васильки. А был уже ноябрь, холодно. Приехал я в дом. А домовые не любят холодные дома, мне это Мостя сам сказал. А в доме холод стоит. Я печку натопил.
