До второго потопа. Сага «Ось земли». Книга 5. Дмитрий Васильевич Епишин

стянули две дивизии. В один из моментов мимо окопавшейся севкиной батареи промчались в атаку сначала танки, а затем кавалерия. Этот вал техники, коней и людей был настолько неудержим, что парню самому захотелось выскочить из окопа и мчаться с винтовкой на перевес вслед за наступающими. А потом, когда полку приказали сменить позицию, он шел по раскисшей степной дороге, в перемешавшейся колонне людей и пушек и ощущение какого-то совместного движения единого организма не оставляло его. В этом движении массы людей, идущих к единой цели, было что-то простое и одновременно высокое. Это было ощущение армии.

      Севке скоро стукнет двадцать лет и он не жалеет о том, как складывается его судьба. Жизнь его напоминала жизнь колоска на пшеничном поле, такая же понятная и полезная для всех. Лишь боль от потери Насти покалывала молодую душу.

      Булай углубился в себя, постукивая ногу об ногу, а черное монгольское небо, бездонное и холодное, смотрело на него сверху, не замечая его маленьких мыслей и надежд.

      5. Виктор Уваров. 1941

      События закрутились с неимоверной скоростью, не давая времени остановиться и осмыслить их. Лишь иногда в голове Виктора мелькала мысль о том, что он упал в бурный поток, который несет его, грозя каждую минуту разбить о скалы.

      Хотя поначалу ничто не свидетельствовало о надвигающемся урагане. Началось с того, что его рапорт о переводе из Потьминского лагеря в оперативное подразделение НКВД, пролежав без движения год, неожиданно был рассмотрен и в июне 1941 года он получил назначение в Гродно, где расширялось недавно образованное областное управление.

      Виктор ехал на новое место работы в приподнятом настроении. Тяжкие, смутные годы, проведенные в мордовских лесах, были позади. Впереди его ждала новая жизнь в большом городе, полном людей и культурного досуга. Ему еще только тридцать лет и будущее улыбается ему. К тому же существуют дорогое для него обстоятельство, которое внутренне его укрепляет. Это его православная вера, которая пришла вместе с отцом Петром. Наверное, никакие беседы и разъяснения не сделали бы Виктора верующим, если бы не подвиг священника. На примере отца Петра Уваров увидел, какой великой может быть сила духа, как непобедим верующий человек, связанный невидимой ниточкой с Богом. После похорон священника Виктор стал тайно верующим и обрел внутренний стержень, давший ему особую устойчивость в жизни. Он не знал церковных обрядов и не читал религиозных книг. Единственным помощником ему был маленький молитвослов, найденный в личных вещах отца Петра. В затертом блокноте, сделанном из разрезанной надвое общей тетради, мелкими печатными буквами было написано несколько десятков молитв, которые он стал постепенно разбирать. Церковнославянский язык оказался не сложным, и особого труда в понимании текстов у Виктора не было. Хотя иногда приходилось обращаться к энциклопедии, которая