Соло на Витгенштейне. Сборник. Анатолий Белоусов

Отца. Оно вне всяких качеств, и Слово это – Сын Божий.

      – Но-но-но! – Сергей Николаевич повысил голос. – Вы не больно-то! Слово слову рознь!

      – Совершенно с вами согласен! – обрадовался Сухощавый, причем так громко, что на них удивленно оглянулись. – Здесь существует одно очень важное различие, – засипел он, понижая голос до шепота. – Произнесенное Слово несет в себе все, оно может выражаться и изменяться, но Слово произносящее неизменно и вечно, так как заключено в Слове выраженном и рождается непрерывно.

      – Да, – согласился Сергей Николаевич, – духовный мир заключает в самом себе вечное начало.

      А сам подумал: и зачем я разговариваю с этим психом?

      – Вот именно! – гаркнул Сухощавый, и снова на них обернулись. – Все творение есть произнесенное Слово, в котором слышится Слово Живое и которое есть Сам Бог. Это Слово – душа творения.

      – Да-да… – рассеянно поддакивал Сергей Николаевич.

      Он вдруг вспомнил, что забыл пробить билет.

      – Чего «да-да»? – обиделся Сухощавый. – Пошел ты к чертовой матери!

      И он в негодовании покинул купе.

      – Забавный малый, – глуповато улыбаясь, пробормотал Сергей Николаевич, обращаясь к мужчине, сидящему за столиком напротив. – Не в себе малость.

      Он пошарил по карманам, заглянул в папку, но билета так и не обнаружил. Мужик напротив подозрительно пошмыгал носом, словно принюхиваясь к чему-то, утер соплю, но промолчал. «Вот наказанье-то, – сокрушался Сергей Николаевич, – а если контролер поймает?..»

      Не придумав ничего лучше, он вставил в компостер десятирублевую бумажку, пробил ее и начал пробираться к выходу. Поезд подъезжал к станции, в тамбуре уже толпились старухи с рюкзаками, узелками и чем-то вонючим.

      – Слово, слово – врать здорово… – напевал Сергей Николаевич, нервно теребя в руке фальшивый билет.

      Но и этим все не закончилось. Получилось так, что он ошибся станцией и слез на целую остановку раньше. А тут еще, как на грех, смеркаться начало. Город кончился, дома остались позади, и со всех сторон его обступил лес. Темный, высокий, зловещий. Лес казался живым существом. Существом грозным и чем-то недовольным.

      – Раненый зверь, раненый зверь… – повторял Сергей Николаевич, закрывая голову папкой.

      Очень скоро дорога зашла в тупик. Она просто-напросто уперлась в неприступную стену тополей, и свернуть с нее было некуда. Потоптавшись на месте и неизвестно кому отвесив нелепый поклон, Сергей Николаевич развернулся и зашагал обратно. А лес продолжал шуметь.

      – Раненый зверь, раненый зверь… – бормотал Сергей Николаевич, стараясь глядеть только себе под ноги, – он мстит, раненый зверь…

      – Как комар! – крикнул кто-то из чащи.

      Сергея Николаевича охватила жуть. Он понял, что в лесу этом обитает Зло. Да, а слов там нет совершенно. Словно отвечая на его мысли, лес зашумел еще сильнее. Небо совсем заволокло тучами, и со всех сторон стали сбегаться Тени.

      «А я вот что сделаю, – решил Сергей Николаевич, – пойду-ка я своей дорогой и не буду ни на что