Запретная для Колдуна. Татьяна Серганова

иначе?

      Я вообще ничего не думала. Мне всегда было всё равно, кто такие маги и чем они занимаются. Я не чувствовала себя ущербной или обделённой, что родилась человеком. Мне, наоборот, это нравилось.

      Это Алиска всегда мечтала изменить мир, а я лишь хотела жить.

      «Спаси нас, Леся».

      – Отведите меня в камеру, я всё равно ничего не скажу, – тихо ответила я и подняла голову, устало глядя на него.

      Боль в затылке стала просто невыносимой, от неё перед глазами всё темнело.

      – Ваша сестра уже дала показания.

      Я пожала плечами.

      – Уверяет, что совершенно ничего не знает о вашей выходке, что давно завязала с криминальным прошлым.

      Мой взгляд не выражал ничего. Я ведь знала, что так будет, знала, на что шла.

      А внутри что-то замирало от неправильности: «Знала ли? Хотела ли?»

      – Отреклась от вас, – продолжал он, и каждое слово больно било, всё сильнее и сильнее увеличивая давление.

      Как же хотелось вскочить и закричать. Было так мучительно, что я с трудом могла сидеть на месте.

      Сердце зашлось от страха: может, это уже и есть пытка? Может, они уже сейчас проникают ко мне в мозг? Ломают блок? Я была рада, когда на пятнадцатилетие мама отвела нас к менталисту и нам поставили сильный блок. Но что он значит для Стражей?

      – Мне всё равно, – безжизненным голосом ответила ему и вновь опустила голову, сжимая руки в кулаки.

      – Олеся, вам плохо?

      Сдерживаться больше нет сил.

      – Прекратите, – прорычала я, с трудом шевеля губами.

      – Что прекратить?

      – Я всё равно ничего не скажу. Прекратите. Больно.

      Сквозь гул в ушах слышала, как он быстро встал и подошёл ко мне. Его шаги громко отзывались в пустой комнате, буквально сводя с ума.

      – Не надо, – простонала я, чувствуя, как прохладные руки опускаются на затылок.

      Стало ещё холоднее, и дрожь контролировать просто не хватало сил. Меня трясло, а холод от рук Стража стал совсем невыносимым.

      Я вскрикнула и задрожала, обхватив плечи руками, почти ослепнув от резкой боли в затылке.

      – Игорь, что? – произнёс кто-то.

      – Быстро Целителей. Быстро! – крикнули в ответ, его голос был знакомым, но я уже ничего не замечала, полностью сосредоточившись на боли.

      А потом неожиданно всё кончилось, холод стал отступать, и я потеряла сознание.

      «Она отреклась от вас…»

      «Спаси нас, Леся…»

      «Она ничего не знает о вашем походе… Отреклась от вас…»

      «Я не знаю… спаси…»

      Я отказалась. Сказала нет, назвала сестру сумасшедшей и посоветовала в следующий раз включать мозг, а не думать пятой точкой.

      Алиска спорить не стала, хотя я была готова к очередному взрыву со швырянием предметов и криками. Сестра никогда не умела держать себя в руках и не пыталась. Мне кажется, ей всегда доставляло удовольствие кричать и пытаться вывести меня из себя. Но тогда она вдруг вся сникла, вернулась на свой диванчик и легла, повернувшись ко мне спиной.

      Я