Запретная для Колдуна. Татьяна Серганова

это не касается, – сухо ответил Игорь, включая компьютер и делая страшно занятой вид.

      – Я так и думал, – Денис подошёл ближе и взял в руки одну из фотографий. Ту, на которой была изображена тоненькая светловолосая девушка. – Как там Женя?

      – Нормально, – отбирая фотографию, ответил Туманов. – За тебя, дурака, волнуется, спрашивает, жив ли, здоров?

      Разин кивнул и подошёл к окну, которое открывало вид на Красную площадь.

      – Сколько вы уже вместе?

      – Три года.

      – Может, и женишься?

      – Может, и женюсь, – резко ответил тот. – У меня с этим проблем нет. Я – Страж, Женя – человек. Обряд нам проводить не надо.

      – И детей заведёте?

      – А почему бы и нет. Мне уже тридцать три. Пора обзаводиться семейным гнёздышком. К чему эти вопросы, Денис? Тоже решил остепениться?

      Денис проигнорировал вопрос и задал свой:

      – И как тебе с ней живётся? Легко врёшь?

      – Дэн, – предупреждающе рыкнул Страж, но колдуна было уже не остановить.

      – Не пойму, чего ты упрямишься? От вас двоих при каждой встрече искры летят. Переспали бы, и дело с концом. Всем было бы легче. Остальные вынуждены чуть ли не на цыпочках ходить, когда вы сталкиваетесь, боясь послужить детонатором общего взрыва.

      Лицо Стража исказилось от боли.

      – Не терпится сравнить ощущения? – едко спросил он, поворачиваясь к другу.

      Денис застыл, недоверчиво глядя на обычно невозмутимого и доброжелательного Игоря, словно видел в первый раз.

      – Придурок, – тихо произнёс мужчина. – Знаешь, если бы я знал, что ты так болезненно отреагируешь на наши отношения с Белль, то…

      – Я не реагирую. Мне вообще всё равно, с кем ты спишь и когда ты спишь. И количество её любовников тоже глубоко безразлично.

      – Сам-то в это веришь?

      Игорь вздрогнул, лицо вновь стало спокойным и равнодушным. Словно этого выпада не было.

      – Я попрошу эту тему больше не поднимать.

      – Отлично.

      – Отлично!

      – Буду молчать, – пообещал Денис, направляясь к двери. – Слова не скажу. Вот только сможешь ли ты убежать от себя?

      Олеся

      Утро знаменательного дня, когда меня должны были публично осудить за совершенное преступление, было самым обычным. Я даже не сильно волновалось, что уже было странно. Ведь знала, что поблажек не будет, но всё равно не ощущала волнения.

      Я рано встала, приняла душ, переоделась, позавтракала и сделала небольшую разминку, размышляя о том, какой будет моя новая камера. А потом села на кровать и принялась ждать, когда за мной придут.

      Разина поблизости не было. Я даже вздохнула с облегчением и улыбнулась. Правда, радость моя была недолгой.

      Мы спустились в подземный гараж, где мне следовало сесть в специальную машину-грузовик. И я почти села.

      «Стой!»

      Я застыла у двери, чувствуя непонятный жар на руках и лице, и нерешительно оглянулась.

      – Олеся? В чём дело? – увидев моё замешательство, подошёл ближе Туманов. – Ты плохо себя чувствуешь?

      – Нет.