Эра счастливой охоты. Всеволод Воробьёв

сторону, подальше от берега, оттащены те, кому уже не подставить свою скулу крутой беломорской волне. Это – старые, отжившие свой век большие карбасы с растрескавшейся обшивкой, в щели которой пробивается трава. Они теперь, как памятники былой рыбацкой славы.

      А река в этот тихий предвечерний час ласково искрится, подёрнутая мелкой рябью на неглубоких перекатах, подныривает под два моста, соединяющих половинки села, и, огибая крутой высокий берег, скрывается за поворотом, устремляясь к морю, встреча с которым назначена на завтра.

      Утром торопливо грузимся в большую лодку, отчаливаем. Надо до начала отлива спуститься по реке полтора десятка километров, выйти в море и пройти на восток вдоль берега ещё приличное расстояние до охотничьих мест, облюбованных Левонтием и его компанией. А вода ждать не будет. Белое море, как и все связанные с океаном моря, подчинены циклу приливов и отливов. Разница в уровне воды бывает здесь до полутора метров, изменяясь четыре раза за сутки в два одинаковых цикла с пятнадцатиминутным смещением вперёд.

      Деловито заурчал хорошо отрегулированный мотор, и мы тронулись. Подгоняемые ощутимым течением весело «побежали», как говорят поморы, вниз по реке. А она всё время меняет свой облик: то растекается широким спокойным плёсом, то, разделённая низкими островками, начинает дробиться на быстрые узкие протоки, а судоходной оказывается самая узкая, где до обоих берегов можно достать веслом. На высокой скорости под днищем лодки мелькают хорошо видимые в прозрачной воде камни, кажущимися такими близкими, и у меня, любителя-водномоторника, привыкшего ходить на не очень прочных фанерных мотолодочках, немного захватывает дух. Но румпель мотора в надёжных Володиных руках, и свой фарватер он знает в совершенстве.

      С приближением к морю река становится всё шире и теперь плавно течёт одним серьёзным руслом. На левом берегу показались несколько строений, а напротив – стоящие на якорях большие рыболовные боты, которым из-за осадки не подняться по реке до деревни. Это место называется ямы. Сюда по левому берегу проложена дорога, в строениях находятся склады с рыбацким снаряжением, тут же принимаются водоросли и рыба. Но сейчас людей не видно.

      В самом устье мутноватая речная вода вклинивается в более светлую морскую, мы какое-то время движемся по этой «границе», из-за небольшого островка почти сросшегося с правым берегом вырывается свежая струя прохладного воздуха, и мы чувствуем запах моря. Нам нужно, огибая остров, пройти ещё немного на восток вдоль побережья до любимых мест Леонида, где он знает каждый мысок и впадающий ручей.

      Володя сбрасывает обороты мотора, направляя лодку так, чтобы постепенно приближаться к берегу. Уже начался отлив. Глубина небольшая, видно дно. Лодка осторожно пробирается среди сотен видимых, но более невидимых камней, которых мы однако ощущаем днищем и бортами. Замечаю, что из-под винта идёт мутная полоса, значит, идём по самой мели. Леонид, а за ним и все остальные начинают раскатывать