Колокол по Хэму. Дэн Симмонс

Специальной разведывательной подготовки не проходил, но обладает прирожденным талантом в этой области.

      – Вы боксировали с ним в Лагере „X“, – сказал Гувер, вновь заглянув в папку.

      – Да, сэр.

      – Кто кого?..

      – Мы ограничились всего двумя раундами спарринга, сэр. Формально никто из нас не победил, поскольку…

      – Но как вы сами считаете – кто сильнее?

      – У меня длиннее руки и больше вес. Однако Стефенсон боксировал лучше. Если бы кто-нибудь вел счет, он бы выиграл оба раунда по очкам. Он без труда держал мои удары, оставаясь на ногах, и предпочитал ближний бой. Можно сказать, он победил.

      Гувер усмехнулся.

      – Считаете ли вы его хорошим руководителем контрразведки?

      „Лучшим в мире“, – подумал я и сказал:

      – Да, сэр.

      – Известны ли вам имена кого-нибудь из американских знаменитостей, которых он завербовал?

      – Да, сэр, – ответил я. – Эррол Флинн, Грета Гарбо, Марлен Дитрих… писатель Рекс Стаут… Если ему требуется пустить тот или иной слух, он пользуется услугами Уолтера Уинчелла и Уолтера Липпмана. На него работает несколько тысяч человек, среди них – около трехсот американцев-любителей, вроде тех, которых я назвал.

      – Эррол Флинн, – пробормотал Гувер, качая головой. – Вы ходите в кино, Лукас?

      – Изредка, сэр.

      Гувер вновь криво ухмыльнулся.

      – Значит, вы готовы поверить в выдуманную историю, когда ее показывают на экране, но отвергаете, если она напечатана на бумаге?

      Я не знал, что сказать, и промолчал.

      Гувер откинулся на спинку кресла и закрыл толстую папку.

      – Специальный агент Лукас, у меня для вас задание на Кубе. Вы вылетаете туда завтра утром.

      – Да, сэр, – отозвался я. Куба? Что стряслось на Кубе?

      Я знал, что ФБР держит там своих людей, как и повсюду в Западном полушарии, но вряд ли их больше двадцати человек.

      Я вспомнил, что резидентом Бюро на острове был Реймонд Ледди, атташе гаванского посольства. Но больше об операциях ФБР на Кубе я ничего не знал и сомневался, что Абвер ведет там сколько-нибудь активную деятельность.

      – Знаете ли вы писателя по имени Эрнест Хемингуэй? – спросил Гувер, облокотившись о кресло правой рукой. Он так крепко стиснул челюсти, что мне почудился скрип зубов.

      – Только по статьям в газетах, – ответил я. – Если не ошибаюсь, он – прославленный охотник-любитель. Делает большие деньги. Водит дружбу с Марлен Дитрих. Его книги экранизируются. По-моему, он живет в Ки-Уэст.

      – Жил раньше, – поправил меня Гувер. – Несколько лет назад он перебрался на Кубу и годами находится там безвыездно. Сейчас он со своей третьей женой живет неподалеку от Гаваны.

      Я ждал.

      Гувер вздохнул, протянул руку, коснулся Библии, лежавшей на его столе, и опять вздохнул.

      – Хемингуэй – лжец и выдумщик, специальный агент Лукас. Лжец, хвастун и, возможно, коммунист.

      – В каком смысле – лжец? – спросил я, гадая, почему это